Navexel - 328

Фамилия имя отчество, год и место рождения, где учился, трудился – на это Саня отвечал смело, но когда речь пошла о марихуане, то он сообщил: «никаких показаний без своего адвоката давать не буду». В кабинет зашли опера, которым было под 40 лет и которые одевались как подростки. Один из них что-то спросил у того, кто сидел за столом, а потом взял толстую папку и со всего размаха дал ей Саше по лбу, от чего задержанный не удержался и ударился головой об стену. Подошёл второй якобы подросткок и возмущённо крикнул: «не трожь его, что ты делаешь». После дал Саше сигарету, блеснул зажигалкой и, глядя в глаза, говорит: «тебе грозит от 8 до 13 лет, если ты будешь молчать, дадут десять, если заговоришь – то два». Саша повторял всё то, что говорил во время обыска: «марихуану сорвал, курил один, никому не продавал». Первый подросток крикнул:

– встать! – и прописал пару раз в живот, но Саня напряг пресс и удары прошли почти безболезненно. Некоторое время сотрудники говорили о каких-то других задержанных, что-то печатали на компе, а потом второй подросток обратился к Сане с предложением:

– тебе дадут большой срок, но есть возможность убрать вторую и третью часть, оставив только первую, а это максимум 2 года получишь, в среднем вообще домашняя химия. Для этого нужно, чтобы ты признался, у кого покупал оптом марихуану и помог нам его поймать. У Сани были приятели, которые отбывали срок по 328, и они вовсе не были барыгами. Так, знали, где можно замутить, иногда помогали приобрести, но сидели именно за распространение так как их сдали. Александр понимал, что ему предлагают свободу взамен на сотрудничество. Какова цена свободы? Стоит ли ради неё потерять свою честь и ссучиться? Ведь если свободы и лишат, то временно, а сукой человек становится навсегда. Этот груз ничуть не меньше чем неволя. Какого человеку, зная, что из-за его оплошности, другой человек попал надолго в тюрьму. Александру стало противно от одной мысли что он кого-то может вкинуть. И он решил категорично – нет. После этого предложения он еле внятно проговорил:

– Я ни у кого не покупал, я же говорил, сорвал.

– Да хватит чесать эти байки. Ладно, может знаешь, кто банчит?

– Нет, не знаю. Могу даже показать место, где сорвал, – соврал Саня.

– Ты долбаёб, не понимаешь что ли, тебе предлагают судьбоносную сделку. Кончай с ним сюсюкаться, – вскипел опять другой опер.

После этого никаких вопросов не задавали, отвели в КПЗ, так и не дав позвонить. Саня попытался заснуть и залез на сцену. На сей раз сцена была не в клубе, а холодная пыльная в подвале.

Итак, Александр востановил все события вчерашнего вечера. Поспал он мало, было очень холодно. Который час он не знал т.к. часов не носил. Время было всегда на телефоне, которого сейчас нет. Как бы он сейчас понадобился. Саня стал ходить туда-сюда, он был в камере один. Закурил последнюю сигарету. Время не ждёт. Через час открылась дверь и задержанного повели в кабинет на сей раз следователя. Он задал все те же вопросы, а Саня повторил все те же ответы. Следак ничего не заносил в протокол, а только спросил:

– Знаком ли ты с Рустамом Булгаковым?

– Да, знаком. – просипел засушливого Саня.

– Продавал ли ты ему марихуану?

– Нет.

После этого Александра повели обратно в кабинет оперов. Пол дня он просидел там, то пытаюсь заснуть, то оживленно прислушиваясь к их разговорам, которые сводились к различной оперативной работе. На стене висела какая-то вышивка, на которой была аббревиатура ОБМОН. Кабинет был большой, в нём располагалось пять столов со всеми офисными принадлежностями. Вчерашние подростки были одеты соответствующе их возрасту: один в колхозном свитере, второй в рубашке. Постоянно что-то печатали. Было видно, что в кабинете недавно был сделан ремонт. Может кто-то из них и думал, что их работа устраняет опасных наркопреступников и делает, как в кабинете, такой же ремонт общества, но Саня то сразу спалил молодых оперов, которые поспав максимум три часа, не выглядели усталыми, а энергично жевали жвачку, курили одну за одной, «болты» по 5 копеек и другие симптомы выдавали то, что их бодрит явно не кофе. Тем более от сотрудников наркоконтроля он наслышан от своего одногруппника, который работал в ОБЭПЕ. Одногруппник рассказывал, как обмоновцы могли спокойно употреблять наркотики, которые изымали у задержанных. Последние были просто везунчиками, потому что в итоге их отпускали. Вот если бы рэперу предложили такую сделку, на это бы он согласился. Но это наивно и комично, так надеяться и думать. знал Саня лично одних милиционеров, которые банчили во время учёбы в общаге. Сами они учились на заочке на юрфаке, приезжали из Речицы на сессию в Минск и зарабатывали, видимо, на изъятых наркотиках. В то время Саня учился на первом курсе ВУЗа экономического факультета, под молоком в общаге готовил кушать на кухне. На всю играл рэп. Заочники подошли, сначала заговорили о музыке, потом предложили курнуть. А на следующий день Саня выслушал предположение одного из студентов: в годах, женаты, учатся на заочке на юрфаке – походу менты. Саня решил узнать у соседей этих заочников, что они и подтвердили. Рэпер испугался, подумал, что сотрудники внедряются в студенческую жизнь и скинул всё г****. Через неделю узнал, что менты со всеми, с кем знакомятся, сразу накуривают, а потом вообще банчить стали. Однажды кинули «на лист» паренька, которой общался с Саней. В ответ Саня кинул их на телефон. Рэпер тогда на Ждановичах имел дела с продавцами телефонов. Менты попросили перепрошить Siemens C65, который на то время был дорогим, но телефон они обратно не получили.

Стоит вернуться к тому, как Саню вывели из кабинета следака. Рустам Булгаков… Так вот кто его сдал – цыган из Колодищ, которому по цепочке предлагали сделку такую же как и Александру те же опера. А познакомил с ним один знакомый из института. Эти роковые знакомства очень часто и решают судьбу. Эх, отмотать бы время назад, столько всего бы можно было изменить, – мечтал рэпер.

В кабинет зашла симпатичная девушка, и судя по тому как разговаривала с операми, она являлась практиканткой. На Александра девушка посмотрела со злостью, как будто ее брат плохо кончил, путаясь с наркотиками, поэтому она поставила себе цель истреблять, сажать в тюрьму продавцов наркотиков и таким образом мстить за смерть брата. Именно это почувствовал Саня, взгляд на которого был полным презрение и ненависти. Поэтому задержанный в мыслях даже не стал любоваться ее красотой. После обеда Александра вывели из отдела, посадили в машину и опять под его музыку, как стало потом понятно, повезли в РОВД Фрунзенского района так как прием проходил в этом районе. Именно тот отдел был подведомственен расследованию. По пути один из сотрудников толкнул следующую речь: «и почему это я пошел работать в милицию, играл же хорошо на гитаре в рок-группе, сейчас может быть ездил с гастролями, а подался в мусора». Это он для того, чтобы последний раз попробовать войти в доверие, найти общую точку соприкосновения. Неужели он надеялся таким образом разговарить Саню. Эти игры в плохого-хорошего и такие речи были смешны и банальны. Задержанный молчал. Приехали в РОВД Фрунзенского района, на Саню надели наручники и вывели из машины, а из багажника достали опечатанный тот злополучной BMW-шный пакет с килограммом марихуаны. И всё по новой: допросы, игра плохой-хороший полицейский, снятие отпечатков пальцев. Наконец-то они пополнили базу пальцами Александра. Лишь с четвертой попытки получилось. Ведь когда произошла якобы акция терроризма во время праздника, всё население под различными предлогами, чтобы усилить колпак, вызывали в отдел, дабы взять отпечатки пальцев. Несколько раз звонили и присылали повестки и Сане, но он их кормил завтраками, ссылаясь на работу и занятость, а один раз вообще ответил, что он инвалид без рук. С тех пор звонить перестали.