Геннадий Свирщевский - Формула кризисов. В паутине соблазна. У последней черты

Мир уже признал, что виновниками очередного финансового и экономического кризиса стали олигархи.

Я об этом заявлял ещё в 2008 году в своей повести-эссе «Доктора и воры». Эссе было отмечено дипломом «Лучшая книга года» на международном симпозиуме стран СНГ по русскому языку в Бишкеке. А в 2011 году, в интервью газете «Деньги и власть» Я заявил: «Следующий кризис будет в 2014–2015 гг». Что к сожалению и подтвердилось.

Не трудно просчитать что ждёт мировую олигархическую систему капитализма даже в ближайшие годы, если в мире останется прежний миропорядок. Я прихожу к выводу: В мире должны действовать единые основополагающие законы для каждого государства, на основе которых можно было бы остановить гонку вооружений, огромную власть частного капитала. Кстати, на сколько мне известно, такого же мнения придерживается и величайший экономист и бизнесмен – Рокфеллер старший.

Сейчас же в мире, как и прежде-» идейный разброд и шатание» И вопрос времени, не на столетия и годы, а – на дни и часы, чтобы нам решить эту вселенскую проблему и уцелеть!

Пока же нам остается только мечтать. Возможно наступит то время, когда наша заблудшая цивилизация, устав от кровожадной борьбы олигархов за обладание ресурсами земли и, следовательно, величайшим надругательством над человеком – из-за его социальной несправедливости – наконец поймет как никчемны все эти потуги за обладание чрезмерным богатством, которые делают его (Олигарха) рабом собственных низменных инстинктов. И тогда государству не нужно будет издавать жесткие, регламентирующие поведение человека в обществе законы. Но это будет возможно лишь только тогда, когда изменится наше сознание и мышление о своей значимости на этой планете. Но мне вновь приходят в голову мысли с которыми я ранее обратился к президентам Америки и России: «Неужели наша очередная цивилизация не выдержит испытания на собственную зрелость и самоуважение, и погибнет от достижений своей величайшей «творческой мысли» в области разрушений».

Не зря, видимо, считается непререкаемой истиной тот факт, что в самые трудные моменты истории документально-художественная публицистика, обретая неповторимое звучание, мастерски отражает наиболее значимые стороны общественной жизни. Именно к ряду подобных произведений можно отнести повесть-эссе известного кыргызстанского журналиста Геннадия Свирщевского.

«Доктора и воры» или «Заговор олигархов» – название повести символично, так как окружающая нас объективная действительность зачастую порождает Лекарей-Докторов, которые стараются на всех этапах развития цивилизации исцелить человечество от порой немыслимых пороков и недугов, а также Мошенников-Воров, обкрадывающих ближних своих не только в материальном отношении, но и в духовном плане, препятствуя прогрессу цивилизаций и культур.

Повесть представляет собой несколько параллельных сюжетов, относящихся к различным историческим эпохам и временным измерениям. Это жизненные перипетии отца главного героя – Павла Васильевича Свирщевского – военного врача лейб-гвардии Преображенского полка, который часть своей жизни провел в сибирских лагерях, и самого Геры Свирщевского, родившегося в ссылке и до четырнадцати лет находившегося под контролем комендатуры, и других героев повести.

Фабула произведения примечательна именно тем, что автор, умело применяя метод художественного хронотопа, пластично и легко переходит из одного временного измерения в другое, не говоря о пространственных перемещениях персонажей. В общем использование художественного хронотопа писателем или журналистом показывает, что он является непревзойдённым мастером пера, что он владеет особым искусством отображения реально происходящих событий в разных пространственно-временных измерениях. Что характерна для прозы Пушкина Чехова и некоторых других классиков. И при всем этом на всем протяжении действия повести неповторимым лейтмотивом звучит тема Добра и Зла. Автор незримо, как говорится, за «кадром» размышляет о месте человека в этой жизни, о степени приверженности его к прогрессивным идеалам. В повести фигурируют такие реальные политические деятели, как Брежнев, Ельцин, Горбачев, Акаев, Бакиев и другие.

Герой повести – это активно действующая Личность, человек, посвятивший всю свою жизнь торжеству Добра и Справедливости, потому представляющий Докторов и клеймящий Зло во всех его ипостасях, будь это царский режим, сталинские времена или годы акаевщины в Кыргызстане.

Интересна композиция повести, представляющая собой плавные и органичные переходы во времени и пространстве. Эссе написано живым и нестереотипным языком, размышления главного героя и «закадровые» комментарии автора – это своеобразная квинтэссенция проблем и переживаний современного общества, поэтому они должны быть интересны читателю любого ранга и из любой прослойки общества.

Так уж случилось, что моему отцу и мне пришлось жить и быть свидетелями и непосредственными участниками трех исторических криминальных режимов: царского – конца ХIХ столетия, ХХ – советского и начала ХХI века – капиталистического. Отец – Павел Васильевич Свирщевский – военврач лейб-гвардии Преображенского полка, 1880 года рождения, участвовал в Русско-японской войне и в Первой мировой империалистической.

Военный доктор Свирщевский лечил раненых и больных в Порт-Артуре. Лично знал коменданта этого гарнизона Стесселя, других командиров русской армии и флота на Дальнем Востоке. Пережил трагедию Цусимского морского побоища, поражения русской армии. Был свидетелем того, как вороватая интендантская служба зачастую присылала на фронт вагоны икон вместо снарядов. Как неумелое, а порой и преступное руководство Верховной ставки становилось причиной гибели тысяч и тысяч российских моряков и солдат.

Перед Первой мировой войной отец продолжил службу в Преображенском полку. Часто видел царя Николая II и великих князей – его родных братьев Сергея Александровича и Павла Александровича. Последний был командующим гвардейскими полками и, конечно, чаще общался с офицерами и солдатами. С императором отец маршировал в одном строю на полковых праздниках. На одном из них подвыпивший монарх чеканил шаг с торчащей из сапога портянкой: денщик недосмотрел. В другой раз весь полк был свидетелем, как в дупель пьяного царя адъютант с трудом усадил в коляску, в которой он тут же и заснул. А человек тридцать прапорщиков, ждавших производства в офицеры, бежали за коляской, пока адъютант не поднял вялую руку самодержца и махнул ею, что означало: «Произвели!».