Евгений Додолев - Юрий Чурбанов +. Галина Брежнева, Борис Буряца и все-все-все

Я часто гостил в соседнем, третьем подъезде, где обитала семья писателя Альберта Лиханова, с чьим сыном Дмитрием мы тусили. И постоянно сталкивался на лестничной клетке с будущим мужем Галины Брежневой. Который мне, школьнику младших классов, казался почти что пожилым мужчиной (разницы между статным соседом и своими родителями мы с Митей не видели). А ведь на самом-то деле был тогда Михалыч совсем молодым красавцем богатырем.

В Узбекистане уже на "Чайке"…

Помню, отправляясь по утрам в расположенную по соседству с 23-й «хрущобой» школу №280, часто видел праздничного Юр Михалыча, выходящего из соседнего подъезда и по-ковбойски лихо плюхающегося на заднее кресло чернильно-поблескивающей «волжанки». Как я сейчас понимаю, по тогдашнему скромному чину Чурбанову эта вельможная автороскошь вовсе не была положена. Но Юрий – и это я тоже знаю теперь – умел дружить. Ведь важно не сколько получаешь, а где работаешь и с кем (и главное как) приятельствуешь. Эта валюта тверже любой другой. Особенно в рамках бедного нашего «совка».

Тамара Викторовна Баясанова, первая жена Чурбанова (спустя 22 года после развода с Юрием):

– По характеру Чурбанов карьерист. Это в нем было заложено, как мне думается, с рождения. Главной его целью было стремление достичь служебных высот, сделать карьеру, «вырваться в люди». Он стремился иметь в своем окружении лиц из более высокого ранга, вращался в кругу людей с положением.

Происхождение у Чурбанова – номенклатурное, Юр Михалыч сам, рассказывая об отце, отмечал, что тот – «старый партийный и советский работник»:

– Когда я кончал школу, он работал председателем райисполкома Тимирязевского района Москвы, в районе было четыре института, в том числе и знаменитая Сельскохозяйственная академия, мать очень просила устроить меня хоть куда-нибудь, но отец наотрез отказался.

Вице-шеф советской милиции веселой эпохи позднего брежневизма родился в Москве 11 ноября 1936 года (по иронии судьбы, в ночь с 10 ноября, Дня Советской милиции). В 1945 году родилась младшая сестра – Света. В том же, победном, Юра поступил в среднюю школу №706 своего родного Ленинградского района. Учился неплохо. Главное, что поведение примерное. Самое, наверное, знаменательное событие в школьной биографии будущего зятя – «в 1951 году вступил в ряды Ленинского комсомола». И между прочим, надолго вступил. «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно выездным».

Открытка.

А его будущая супруга Галина Брежнева в этом году познакомилось с акробатом, который умел держать на себе пирамиду из дюжины циркачей. Евгений Милаев, ставший первым мужем Галины, был моложе Леонид-Ильича Брежнева всего на четыре года. Для него этот брак, разумеется, не был первым: его дети жили сначала в детдоме, потом стали гастролировать с папой и мачехой Галиной, которую оформили костюмером в цирке (пишут, что гримером, но так, возможно, было по факту, а не по записи в трудовой книжке).

Юрий, как и положено, закончил школу. Отгулял последние, «абитуриентские» каникулы. И с осени 1955 года Юрий по категоричному настоянию правоверного отца – «нужен, понимаешь, рабочий стаж для хорошего рывка на руководящую работу» – идет, что называется, вкалывать. Простым – я узнавал – механиком. В один из закрытых НИИ, что зовутся «ящиками», завод «Знамя труда». При «ящике» было базовое ремесленное училище, где Юрий освоил ремесло слесаря-сборщика авиационных узлов. Он вспоминал:

– Не скажу, что все давалось легко, но жили мы в ремесленном по-своему весело. Разумеется, как каждому пацану, мне были нужны карманные деньги – на кино, на мороженое. Родители не имели возможности щедро одаривать: нас в семье было трое детей. И вот во время каникул я собирал ватагу ребят, и мы ездили на станцию Москва-Казанская разгружать вагоны с овощами и фруктами. Так зарабатывались деньги на карманные расходы. Бригадир разрешал нам набивать свои сатиновые шаровары яблоками и уносить их с собой, – все это я приносил на родительский стол. Помню одного мастера, который со стипендии отбирал у нас по трешнику – себе на выпивку. Собрав «мзду», он пару дней гулял, а потом все повторялось снова. Боже мой, как мы его ненавидели! Стипендия была 23 рубля, а тут еще неизвестно зачем нужно было трешку выкладывать. Обидно до слез, но все давали и молчали. Я тоже молчал. Почему? Не знаю…

Квартира Чурбанова.

В 23 года балагур и весельчак, «свой парень», умевший звучно произносить нужные слова, стал инструктором Ленинградского РК ВЛКСМ. Работа в комсомоле тогда была развеселая. Репутация среди коллег у Юры – самая отменная. Общителен, исполнителен, надежен. Потом работал в горкоме комсомола. Хорошо работал. Но недолго. Комсомольский «вожак» переходит на службу в органы. Инструктором политотдела мест заключения МВД РСФСР. Позднее – в аналогичном отделе столичного УВД, помощник начальника по работе среди комсомольцев и молодежи.

Я не застал Галину Леонидовну Брежневу в ее звездный час. Познакомился с ней, как и с некоторыми другими членами семейства, в период так называемой перестроечной травли, коей сам был активным участником, увы. Повторю: яркую советскую принцессу не видел. Видел несчастное, спившееся создание. Тем не менее не могу не отметить, что это была женщина абсолютно богемного, а не номенклатурного склада. Не в той семье и не в ту эпоху родилась. Среди ее славных друзей, помимо пресловутого «стажера Большого театра» Бориса Ивановича Буряца, было много людей из советского шоу-бизнеса: Владимир Семенович Высоцкий, Иосиф Давыдович Кобзон, Муслим Магометович Магомаев, Махмуд Алисултанович Эсамбаев.

И первый муж ее, Евгений Тимофеевич Милаев, был эквилибристом. И второй – Игорь Эмильевич Кио тоже родом из цирка. Третий же, Юрий Михайлович Чурбанов, это по складу профессиональный комсак, номенклатура. Так же, как и его приятель Игорь Николаевич Щелоков, отец которого был другом и фаворитом Генерального секретаря КПСС Леонида Ильича Брежнева. С точки зрения морали все эти люди были ничуть не хуже предыдущих или нынешних обитателей политолимпа. Да, нарушали закон. Но так было принято. Испокон веков закон писан не для элиты. Люди из брежневского клана стали заложниками межклановой борьбы на Старой площади. При этом они, персонажи этой книги, были по большей части людьми с понятиями. Ни одного из них нельзя назвать законченным мерзавцем, каждый чем-то был хорош. Нет, они не были идеальными с точки зрения канонов нравственности. Однако по-своему были и остались достойными. Достойными хотя бы того, чтобы рассказать про них правду. Без публицистических наездов.