Геннадий Разумов - Родословная ашкенази

Единственное, что можно сказать – Природа (или Творец?) мудро регулирует численность на ее планете, как муравьев так и человеков.

Прочитав приведенную выше историю моей родословной, иной скептически настроенный индивид скажет, что это просто-напросто некая неуклюжая выдумка, беллетристика-белиберда. И действительно, будучи крохотным колечком в длинной цепи сменяющих друг друга поколений, мы не можем увидеть всю ее целиком, так как накрепко привязаны лишь к одному звену бесконечной череды годов. Откуда нам знать, что происходило сотни и тысяч лет назад с нашими предками, кем они были, где жили, что делали?

Оказывается, можно. Для ответа на эти вопросы и существует наука, именуемая генеалогией. В виде, пришедшем к нам из прошлого века, она выглядит этакой бумажно-артефактной машиной, занимающейся сбором и анализом разных исторических и архивных докумнтов, письменных источников и материальных свидетельств прошлого. Их исследование позволяет плести некие генеалогические цепочки, устанавливать логические взаимосвязи, распутывать клубки нитей, связывающих фамилии, рода и даже целые народы. И в результате выращивать так называемые генеалогические древы.

Однако сохраннность и точность исторических хроник, летописей, переписей населения, тем более, частных писем, накладных, векселей и других бумаг, не вызывает большого доверия. Ведь немалая часть этих документов ограничена субъективностью их составителей, представяющих происходящее с ними и вокруг них весьма однобоко. Поэтому зачастую итоги трудоемкой работы исследователей-генеалогов оказываются довольно ориентировочными, не строгими, иногда даже сомнительными.

Нельзя не отметить и еще один немаловажный ущерб генеалогических изысков, которые по естественным причинам охватывают ограниченную по времени часть родословной цепи – в лучшем случае 10-14 поколений. Так, в России более не менее достоверная информация о ее населении начала появляться лишь на рубеже XYII–XYIII веков, когда Петр I ввел систему так называемых «Ревизских сказок». То же самое относится к Восточной Европе, где, например, в Австро-Венгрии по указу императора Иосифа II, евреям, в частности, стали впервые давать наследственные фамилии только в 1787 году.

Конечно, для полноценных генеалогических исследований этого недостаточно.

Поэтому генеалогические древа, составляющиеся с помощью карандашей, ножниц и археологических лопаток, отличаются от результатов новых современных методов исследований, как ушедшая в небытие логарифмическая линейка от какого-нибудь нынешнего смартфона-айфона последней модели.

Но, увы, вот и мне, вследствие отсутствия в прошлой моей жизни этого нового магического прибора, поначалу пришлось выращивать генеалогическое дерево на почве разных доморощенных средств. Ими были бабушкино-мамины рассказы, воспоминания родственников, старые пожелтевшие бумаги: письма, записки, дневники, календари. Много сведений дали поблекшие серовато-коричневатые фотоотпечатки, сделанные в начале прошлого века одесской «Фотографией Д.Берсуцкаго» на Ришельевской и «Фотографическим ателье Б.Готлиба» на углу Ланжероновской (рис. 5). Использовал я и такие же труды других своих родственников-современников, старавшихся, вроде меня, протиснуться в узкую щель бесконечного времени.

Пытался я отыскать своих предков и с помощью материальных следов прошлого. Поехал в город отцовского детства Карачев, где на старом кладбище хотел отыскать памятник с фамилией его отца и деда. В музее крымской Керчи с многозначительным названием «Лапидарий» я, протерев очки, внимательно разглядывал могильные плиты времен аж Боспорского царства, на которых были выбиты еврейские буквы, магендовиды и меноры. Но разве мог я обнаружить на них своих предков?

Нет, нужны были совсем иного типа свидетели прошлого, другие отмычки тайны веков.

И они появились уже в новое время.

Рис. 5. Фотографические ателье, Одесса, начало XX века.

Когда-то в моем советском прошлом генетикунаряду с кибернетикой презрительно именовали лженаукой, вместо нее возводя в абсолют разные мичуринские проходимства типа того, каким занимался «народный академик» Трофим Лысенко. Скрещивая, грубо говоря, картошку с огурцами и коров с козлами, он при поддержке властей рубил наотмашь поросли, посаженные еще в XIX веке австрийским ученым с подозрительной фамилией Мендель. И хотя тот, на самом-то деле, был католическим монахом, «менделизм-морганизм» был признан вредоносным спутником иудейского «безродного космополитизма».

Ныне без этой науки не обходится ни выведение новых сортов ячменя и видов чистопородных коров, ни врачебные заключения и лечение болезней, ни планирование беременности, ни многое другое. И вообще, нынешняя эра технологической информатики, последовавшая за индустриальной эпохой, в ближайшем будущем, по-видимому, сменится временем инженерной биологии и ее части – научной и производственной генетики.

Особую роль она игрет и в поисках наших предков.

Природа нехотя открывает свои сокровенные тайны. Одной из самых важных справедливо считается феномен так называемой молекулы ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота). Эта умная крохотулька, сидящая в каждой клетке нашего тела, в виде некого геномахранит в себе память веков и тысячелетий, содержит наследственные признаки, приходящие к нам от далеких предков и позволяет решить многие сложные задачи, раньше считавшиеся нерешаемыми.

Так, с помощью зоркого геномного телескопа-микроскопа американские и израильские ученые Г.Ацмон, Э.Берне, Г.Острер, Э.Фридман, Д.Бехар, изучив генетические образцы евреев из 14 стран и сравнив их с генами представителей 69 других народов, получили важные результаты. Опубликованные в книге «Дети Авраама в эпоху генома», они доказывают, что все евреи генетически почти братья и сестры, хотя, конечно, не прямые, а троюродные и многою-родные. И очень отличаются от неевреев.

Появившись в Месопотамии 2, 5 тысячи лет назад они со временем постепенно стали делиться на две части, одна осталась на Ближнем Востоке, другая мигрировала в Северо-Восточную Африку и Европу. Позже первые из них, именуемые мизрахами, составили еврейское население Ирана, Ирака, Сирии. Вторые стали еще двумя большими популяциями. Это ашкеназы, выходцы из Центральной и Восточной Европы и сефарды – из Греции, Италии, Испании, Турции.