Евгений Додолев - Макашов и другие

– Когда вы впервые встретились с Ельциным?

– На пленумах ЦК. Командующим округами отводили места на галерке и оттуда мы взирали на зал. И после приходилось общаться. Но я слишком много знаю по свердловским делам Ельцина, чтобы говорить сейчас.

– Отчего же?

– Это будет пересказ с чужих слов. Таких вещей я не люблю. Коль вам нужны факты, поезжайте в Свердловск, я подскажу, к кому обратиться.

Если же говорить о своем ощущении от этого человека, то для меня очевидно: это диктатор. Он не принесет счастья России. На смену его антинародной власти придут люди, болеющие за державу.

– В чем же, по-вашему, проявляется диктат Ельцина?

– Пожалуйста. Выборы отменены, даже выбывших народных депутатов России не переизбирают. Конституция попирается. Этого недостаточно? Не сомневайтесь. Этот человек себя еще покажет.

…А теперь можно я вам вопрос задам? Меня это просто интересует. Вы всем идиотские вопросы про гомиков задаете?

– Нет, не всем. По ситуации.

– За что же мне такая честь? Это возмутительно! Каждый уважающий себя мужчина может подумать черт знает что! Все вы что-то пытаетесь выкопать. Один яркий представитель демократической прессы с явно выраженными национальными чертами и произношением как-то спросил меня: «Генерал Эйзенхауэр сказал, что из горящего дома он вынес бы устав пехоты армии США. А какую книгу спасали бы вы?» Я ответил, что вынес бы «Историю государства Российского». А журналист стал допытываться, какой том и прочее. Мне это надоело, и я врезал: «Вы, наверное, спасали бы Талмуд с пояснениями». После этого писака заткнулся.

– Разве неестественно ожидать от генерала любви к уставу караульно-постовой службы?

– Я много занимался военной историей, поэтому выше всего ставлю романы Валентина Пикуля. Из классики генерал обожает, как ни странно, Шекспира. Слог нравится, актуальность. Повторяю: я получил классическое образование. Нас учили не чему-нибудь и как-нибудь. С тройками даже не пускали в увольнения.

– А почему вы говорите о себе в третьем лице: «генерал обожает»?

– Армейская привычка.

– Возвращаясь к Талмуду и писаке. Надо понимать, вы не питаете глубокой симпатии к представителям этой ярко выраженной национальности?

– Горбачев русский, но он хуже любого сиониста. Людей я оцениваю не по форме носа, а по пользе или вреду, приносимым моему Отечеству. А среди евреев у меня даже есть друзья. Однако хочу сказать, никакие постановления ООН понятия сионизм не отменят. Сионизм существует. Это несет вред нашему государству. Если вы меня спросите, верю ли я в «Протоколы сионских мудрецов», я отвечу вам вопросом: а почему все происходит именно так, как там описано?

– Альберт Михайлович, напоследок скажите: вы спите нормально, дурные видения не мучают?

– Вы же видите, я даже не похудел. Пусть мои враги худеют.

4 октября 1993 Макашов был арестован за участие в «событиях 1993 года» на стороне Съезда народных депутатов & Верховного Совета РФ. В 1994 году освобождён по амнистии.

В 1995—1999 и 2003—2007 годах депутат Госдумы от Промышленного одномандатного избирательного округа Самарской области (на выборах в 1999 году был фаворитом, но его сняли с избирательной компании за нарушения).

В октябре 1998 года Министерство юстиции РФ обратилось в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой возбудить уголовное дело против Макашова в связи с его высказываниями на митингах 4 октября в Москве и 7 октября в Самаре. После осуждения высказываний Макашова многими политическими лидерами, Макашов выступил в программе «Акулы политпера», где объяснил, что говоря о «жидах» 4 и 7 октября, имел в виду просто «плохих людей» всех национальностей. Тем не менее, он 1 ноября 1998 предложил ввести квоту для евреев в органах власти. 13 ноября 1998 Государственная Дума РФ приняла заявление, осуждающее антисемитизм, не упоминая, впрочем, при этом имени Макашова, а Московская городская прокуратура по факту выступлений генерала на митингах возбудила уголовное дело. Генеральная прокуратура РФ направила в Государственную Думу запрос с требованием лишить Макашова депутатской неприкосновенности. 29 декабря 1998 уголовное дело, однако, было прекращено, потом снова возбуждено и окончательно прекращено за отсутствием состава преступления 24 июня 1999 года.

В феврале 1999 года на съезде казаков в Новочеркасске предложил переименовать «Движение в поддержку армии, флота и оборонной промышленности» в «Движение против жидов», а также заявил: «Мы будем антисемитами и должны победить». Среди других высказываний Макашова на съезде: «Евреи так нахальны потому – позвольте я по-своему, по-солдатски скажу, – потому что из нас еще никто к ним в дверь не постучал, еще никто окошко не обоссал. Потому они так, гады, и смелы!» Тем не менее, в марте 1999 года прокуратура Ростовской области отказала в привлечении Макашова к ответственности за разжигание межнациональной розни. Все уголовные дела, заведенные против Макашова по поводу его провокационных высказываний, уже в сентябре были прекращены.

Тогда же с подачи Бориса Березовского на антисемитствующего генерала резко наехал Сергей Доренко в своей авторской программе на Первом канале, что вызвало ярость & уныние а рядах макашовских поклонников. Сам ведущий вспоминал об этом эпизоде в одной из своих радиобесед: «Я критиковал генерала Макашова, готов повторить свою критику при встрече. В тот день, когда он предложил квоты, национальные квоты в органах госуправления, мы сделали обширнейшее исследование, мы, наша съемочная группа. Мы ездили в патологоанатомический центр, в морг, мы ездили к патологоанатомам, знаете, мы объездили все, институт антропологии, где подняли работы, кстати, нацистов гитлеровских, все, как все-таки выявить, кто, понятно, если квоты, мы сделали, мы сработали, как инженю, как будто мы наивные. Макашов сказал – давайте делать. А мы думаем – хорошо, вдруг я скажусь бурятом, вдруг на бурята есть квота, а как меня, подлеца, изобличить, что я не бурят? Мы были в морге, мы были в патологоанатомических центрах, мы были в музее антропологии, мы поднимали нацистские документы, нет объективного критерия. Поскольку это невозможно, мы это все таким образом высмеяли и категорически критиковали. Сегодня я также категорически критикую эту позицию, другие позиции генерала мне что-то на память не приходят. Вы знаете, я считаю, что Россия – империя, и в отличие от генерала Макашова я считаю, что Россия – великая империя, а в великих империях высшая честь – быть солдатом империи, высшая доблесть – быть солдатом империи. У солдата империи никто не спрашивает его национальность, право погибнуть за родину – высшая награда империи, дается каждому.