Карина Сарсенова - Избранный. Интервью с легендарными современниками

Айжан Нурмагамбетова

– Нет. Возможно, они не завышенные. Знаете, когда, к примеру, юбилейный концерт, мы пишем письма, чтобы нам пошли навстречу и снизили цену. Дело в том, что билеты не должны быть очень дорогими. А у меня есть традиция: 1000 билетов я раздаю десяти детским домам. Я так делала в 2005-м и в 2010-м. Развозила билеты сама, пока директор одного из детских домов Хафиса Сериковна не пределожила оставить билеты у неё: «Я всем позвоню, приедут». А я всегда ломала голову – доходят они до адресата или нет. И поняла, что доходят, потому что как-то выступала в одном из детских домов благотворительно, и мне сказали: «Мы до сих пор помним ваши концерты». И тех детей уже с ними нет, а воспитательницы помнят. Они тоже ходили на концерт, потому что в некоторые детские дома, как, к примеру, детский дом «АРДИ», где есть дети-инвалиды, необходимо выдавать два билета: на приглашённого и на сопровождающего. Я дружу с обществом «Ширак», с Ляззат Калтаевой. Помню, я позвонила ей и пригласила девочек на концерт. Она сказала, что 25 человек хочет прийти. И я горжусь, что 25 девушек захотели прийти на мой концерт! Самые дорогие билеты – в середине зала, впереди в партере – мы их раздаём поэтам, композиторам, артистам, коллегам. Мы их раздаём бесплатно, а потом выслушиваем: почему я в этом ряду не сижу, а не в другом, и т. д. А уже оставшиеся полторы тысячи билетов мы стараемся как-то реализовать.

Антон Митнёв

– Как сейчас планируются концерты?

Айжан Нурмагамбетова

– Сейчас идёт процесс сбор материала. Вроде я собрала новые песни. Кроме, естественно, тех, что уже есть. Я, конечно, включу в свой концерт «Кудай каласа», «Иншаллах», а также все те песни, которые так нравятся публике, без которых она меня не отпустит, в том числе «Бахыт деген», «Мен деп ойла». Многие до сих пор, когда куда-то приезжаю, просят спеть «Не спеши ссориться». Мой сын ненавидит эту песню, потому что она когда-то в 95-96-х звучала на всех базарах, доносилась из всех машин. Это песни-долгожители.

Антон Митнёв

– Как Вы считаете, есть достойная смена среди молодёжи?

Айжан Нурмагамбетова

– Смена певцов? Мне?

Антон Митнёв

– Вы индивидуальная!

Айжан Нурмагамбетова

– Сейчас много появилось хороших певиц, интересных костюмов, но они всё равно боятся делать то, что делаю я. Недавно меня спросили: «Где ты нашла такие очки?» А увидели в фильме в титрах. Начало фильма сделали таким, чтобы там промелькнули звёздные артисты. Для привлечения внимания. И как раз там я надела необычные очки. А где я всё это нахожу? Как-то рассказывала в одном из интервью, что раньше, в пору дефицита, некоторые привозили из-за границы уникальные вещи. Я ещё по-казахски говорила, это была казахская программа. И я сказала: «Еси дурыс адам киялмаса, онда Айжан Нурмагамбетовага звон-даныз. Если нормальный человек это не сможет надеть, звоните Айжан Нурмагамбетовой». Я еле уговорила подружку, чтобы она привезла мне очки – в камнях и 50 на 50. Думаю, кроме меня, никто бы не осмелился их надеть.

Антон Митнёв

– Вы снимались?

Айжан Нурмагамбетова

– В титрах мы и проскочили. Я мечтала о кино – и эта мечта сбылась. Есть полнометражный фильм «Он и Она», кстати, прекрасная лирическая или романтическая комедия. Я играла маму главного героя, хорошо, что не бабушку. После выхода фильма посадила свою маму смотреть. Там было не так много кадров: в одном месте я яичницу делаю, в другом – с тряпкой суечусь. Но один кадр очень понравился маме, она так хотела, чтобы его задержали чуть подольше. По фильму мой сын – сценарист, он поссорился с девушкой и убил её. И вот – мы оказываемся в XVI веке в юрте, сын лежит, а мы с его отцом сидим, разговариваем. Кстати, забавно – мне пришлось прятать ногти, потому что я забыла их снять. И я сижу в одежде, которую нашли в Казахфильме. Она из домотканого сукна, я без макияжа. И настолько этот образ понравился моей маме, она сказала, что я очень похожа на свою бабушку. Единственное, что мне от неё не досталось, это голубые глаза.

Карина Сарсенова

– Это была самая яркая и харизматичная мама главного героя за всю историю казахстанского кино!

Айжан Нурмагамбетова

– Мама сетовала: «Почему тебя показали так мало? Вот задержали бы кадр, чтобы все люди увидели». Я ей: «Да зачем это нужно?» Она хотела, чтобы меня увидели в том образе, потому что всегда ругала за белые волосы, что пою на русском языке. А я не только на русском, я и на чеченском пою. Она говорила: «Вот, ты иногда голубые линзы надеваешь, это нехорошо, тебя не будет любить твой народ». А я отвечала, что мой народ меня должен любить за то, что я, приехав из мест, где немцев было больше, чем русских, и выучившись на казахском языке, не забыла свой родной язык. Потом я стала отращивать волосы, отрастила сантиметров 20, и, когда мама увидела, сказала, что мне так не идёт, и ругать перестала. Свекровь сказала то же самое, что мне не идёт. Из 90-х, кстати, ещё один юбилей – в этом году 20 лет, как я блондинка.

Карина Сарсенова

– Вы знаете, я часто замечаю в жизни такой парадокс: мужчина видит, как выступает прекрасная красивая артистка, например, Вы, влюбляется, делает предложение, женится на ней и запирает в четырёх стенах. Всё. Заставляет ставить крест на карьере. Дама несчастна, мечется, устраивает истерики, превращается в мегеру. В общем, изнутри всё рушится, разрываются отношения, непонятно – зачем так поступает мужчина. Если ты хочешь домохозяйку, ищи женщину со складом души домохозяйки. Как Вам удалось 30 лет продержаться в счастливом браке? У Вас, наверное, муж особенный?

Айжан Нурмагамбетова

– Не знаю. Одна из причин, по которым, скажем, распался первый брак, – юношеская любовь. Мы очень рано полюбили друг друга, а меня всегда мальчики почему-то ревновали, но первый муж отличался особенной ревностью. Это была такая ревность… Скажем: если завтра утром тебя не будет – а я на гастролях, я типа повешусь. Я много такого слышала, но ни один человек не повесился, не застрелился, не утопился. Может быть, поэтому брак распался, был недолгим.

Сейчас я живу с мужем более тридцати лет. Почему-то все мальчики очень быстро звали меня замуж, хотя я никогда не была кокеткой. Я ощущаю себя женщиной на сцене. Я выхожу на сцену и начинаю заигрывать, кокетничать, а в жизни – нет. А в жизни я – это я, да – да, нет – нет. Мужской характер и имя у меня мужское. Я не Айжан, а Айтжан. Айжан – моя младшая сестра. Всегда, приходя в новую компанию, где были красивые мужчины, я наблюдала, как девочки крутятся вокруг них, вешаются на шею. А я выбирала человека, к которому никто не подходит. Я не люблю стоять в очереди, я просто подходила. Но человек иногда понимал мои действия неправильно, начинал разговаривать со мной, понимая, что я не только симпатичная и красивая, но ещё и не глупа, хорошо воспитана. Да, не кокетка. И на второй-третий день предлагал мне замужество. Но я тогда не имела такой цели, хотела стать звездой, киноактрисой.