Вероника Тутенко - Польский костел. И Курское панство

Курскому губернатору было поручено установить за ксендзом наблюдение, однако за последующие пять лет местная полиция так и не заметила за священнослужителем ничего подозрительного. Напротив, его моральный облик оставался настолько безукоризненным, что ксендз заслуживал почетной награды департамента. Тем не менее, о Мотуззе, равно как и о викарии Виткевиче, в официальных кругах не спешили кардинально менять мнение и даже, помня о наказе департамента духовных дел, не допустили Мотузза и И. И. Витвевича к исполнению треб в базировавшихся в Курске войсках, где служили и католики.

Объяснение этому было все то же – прежняя «вредная» деятельность. О каком «фанатизме» шла речь, история умалчивает. В Курске же, напротив, о Мотуззе остались самые светлые воспоминания. Известно, например, что он был противником любых раздоров среди Христиан.

Курат Мотузз показал себя человеком, настойчивым в достижении благих целей, и мечта многих людей о величественном здании, где будут звучать звуки органа и слова молитвы, постепенно обретала реальные очертания…

В 1890 Георгий Мотузз письменно обратился к Его Преосвященству Курской Православной Духовной Консистории с просьбой начать строительство каменного костела на месте молельного дома. Через месяц пришел ответ: «препятствий на постройку римско-католического храма у Курского епархиального начальства не предвидится».

«… На основании определения, состоявшегося 3 февраля и утвержденного Его Преосвященством 4 февраля, сим имеем часть уведомить Вас, что к построенному на Кондыревской улице, на усадьбе Вишнякова новой Римско-Каталической Церкви вместо невместительной существующей со стороны Курского Епархиального начальства не встречается», – уведомлял Г. Мотузза член Консистории Протоиерей Г. Лащенков (ВПИ Курская Духовная консистория февраля 6 дня 1890 №1052).

«Курат Курского Римско-Католического прихода священник Мотузз донес мне, что 13 числа сего мая месяца представил Вашему превосходительству план и смету на утверждение и разрешение постройки в г. Курске Римско-католической церкви, – писал из Санкт-Петербурга на официальном бланке 22 мая 1891 года управляющий архиепархией Приллт (МВД Управление Могилевской Римско- Католической архиепархии). – Примите во внимание, что в Курском приходе, числящем более 3 тысяч душ, по настоящее время не имеется церкви, в которой встречается крайняя нужда.

Я имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство не отказывать в своем распоряжении к удовлетворению ходатайства Курата Мотузза и о последующем почтить меня уведомлением».

Удовлетворено и прошение Георгия Мотузза о возведении костела на Верхнегостинной улице начальнику Курской губернии генералу-майору фон Валлю.

В прошении, к которому прилагались проект и смета, говорилось: «Вверенный мне курский римско-католический приход настоящей церкви не имеет. Богослужения совершаются во временной невместительной молельне…

Имею часть высокопокорнейше просить Ваше превосходительство сделать зависящие распоряжения об утверждении проекта и сметы и исходатайствовать от вашей власти распоряжение на сказанную постройку…»

Ksi; dz Georgi Matuza

(1891 rok stycze; 27 dnia miasto Kursk).

Прошение курата было представлено на рассмотрение Министра Внутренних дел, и вскоре Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий Министерства внутренних дел запросил сведения о завещанном дворянкою Марией Родзиевской на возведение костела капитале.

Таинственная героиня истории

В истории костела остается немало тайн. Одна из загадочных и светлых фигур в ней – дворянка из Орловской губернии Мария Родзиевская. О судьбе ее практически ничего не известно, но ее доброе имя вписано в историю.

Приводим ниже текст завещания, сыгравшего столь важную роль в судьбе курской Католической общины (с сохранением орфографии и пунктуации оригинала).

«Выписка из актовой книги на недвижимое имение Мало Архангельского нотариуса Савицкого за 1889 год, стр. 14, стр. 15, №82

Тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, августа одиннадцатого дня.

Я, Альфонс Осипович Савицкий Мало Архангельский нотариус, имеющий контору на Нижней улице в доме Голованова по приглашению дворянки девицы Марии Осиповны Рудзиевской направлялся в дом ее, находящийся в селе Упалом Колодезе Мало Архангельского уезда, где она, г. Рудзиевская, лично мне известная и имеющая законную правоспособность к совершению актов, в присутствии трех, лично мне известных свидетелей: священника Упалого Колодезя Алексея Ивановича Красовского, Коллежского Секретаря Бронислава Антоновича Долячко и Мало Архангельского мещанина Александра Петровича Никулина, живущих: Красовский в селе Упалый Колодез, Никулин – в селе Коротеевка Мало Архангельского уезда, Долячко – в г. Москве, на Большой Молчановке, дом №33, объявила, что желает совершить духовное завещание следующего содержания: «Я, нижеподписавшаяся, дворянка девица Мария Осиповна Рудзиевская, находясь в здравом уме и твердой памяти, на случай моей смерти признаю за благо настоящим моим духовным завещанием, совершенным мною у Орловского нотариуса Архиреева двадцать четвертого января тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года, стр. 36 №16 и взамен такового объявляю посмертную волю мою в нижеследующем: 1. соответственно мне принадлежащее, мною благо, приобретенное недвижимое имение, состоящее в Орловской губернии Мало Архангельского уезда при селе Упалый Колодец и заключающееся в земле разного качества и наименования, с домом и иными всеми постройками, всеми вообще угодьями, завещаю я в вечную и потомственную собственность родным братьям дворянам Смоленской губернии Ихновского уезда капитану Николаю и подпоручику Андрею Ивановичам Подгорецким в их общее владение, в равных частях с тем, чтобы они из доходов означенного имения выдавали ежегодно сестре своей Елизавете Ивановне Протопоповой по день ее смерти по сто рублей серебром, т.е. каждый по пятидесяти рублей; 2. Все расходы, как по утверждению к исполнению настоящего моего духовного завещания, так и по исполнению изложенной таковой моей воли, а также и на мои похороны должны быть уплачены из принадлежащих мне денег, находящихся по книге вкладов за № семьсот четвертым в Орловском Отделении Государственного Банка, остаток которых, словно бы такового не оказалось, я завещаю на постройку размещенного в г. Курске Римско-католического костела, с тем, чтобы деньги эти после моей смерти были обращены в Государственные процентные бумаги и сданы на хранение в Государственный Банк или его отделение в г. Курске. Из процентов по этим бумагам, ежегодно по триста рублей должно выдаваться ныне находящемуся в г. Курске костелу на его украшение и нужды, а остальные проценты должны быть присоединены к капиталу. По открытию постройки нового вышеописанного в г. Курске костела, должны выдаваться по частям в суммах, надобность которых будет доказана лицами, заведующими постройкой костела; 3. Душеприказчиком по исполнению настоящего моего духовного завещания назначаю помещика Мало Архангельского уезда Андрея Христофоровича Языкова, которого прошу и поручаю ему все мои распоряжения исполнить в точности; 4. Цену завещаемому имуществу предоставляю право объявить по совести при предоставлении этого духовного завещания на утверждение к исполнению проекта сего акта читать завещательницу Марией Осиповной Рудзиевской в присутствии вышеупомянутых свидетелей, и по одобрению его, и удостоверении, что она, Рудзиевская, по доброй воле желает этот акт совершить и понимает его смысл и значение. Внесен в актовую книгу, из которой вновь может быть прочитан под тем же порядковым номером».