Павел Сафоненков - «НЕвыдающиеся адвокаты» конца XIX – начала XX веков. Очерки

Не без влияния Арефьева рассмотрение дела долго затягивалось, но, тем не менее осенью был вынесен приговор: «Заключить А. Н. Арефьева в арестный дом на один месяц». Арефьев отсидел свой срок «от звонка до звонка».

Это было дело частного обвинения, в котором принимал участие В. И. Ульянов, и упрекнуть его в том, что в «Деле купца Арефьева» он действовал непрофессионально, полагаю, никак нельзя.

5. Дело отставного солдата Василия Красноселова.

Достаточно показательным для характеристики профессиональных качеств частного поверенного В. И. Ульянова, является уголовное дело №272, которое доставило ему много хлопот как защитнику.

Подсудимый обвинялся в тайном похищении из незапертой квартиры торговца Сурошникова 113 рублей (ответственность за преступление была предусмотрена ч. 2 ст. 1655 «Уложения»).

Этот процесс достаточно интересен и заслуживает внимания. Его подробно описывает И. Б. Стерник 24 24 См.: И. Б. Стерник, Юридическая деятельность В. И. Ленина. Глава I «Адвокатская практика В. И. Ульянова в Самаре и Петербурге» // http://leninism.su/books/4257-lenins…i.html?start=1. , но сейчас мы не будем останавливаться на деталях, отметив лишь ключевые моменты, отраженные в его исследовании.

В. И. Ульянов вступил в дело не сразу. Немногим более месяца до процесса подсудимый просил назначить ему защитника «от суда». Затем в протоколе судебного заседания появляется запись о том, что защитником подсудимого был избран В. И. Ульянов. 25 25 Ранее материалы находились в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее – ЦПА НМЛ), ф. 461, on. 1, д. 44180, оп. 2, л. 37.

При ознакомлении с материалами дела избранный В. Красноселовым защитник обнаружил в деле немало процессуальных нарушений и необоснованных выводов, что убедительно доказывал в суде, однако сразу это не помогло, и подзащитный В.И.Ульянова по приговору суда был направлен в исправительно-арестантские отделения на 2 года и 9 месяцев.

Будучи абсолютно не согласным с приговором, предварительно побеседовав с подзащитным, В. И. Ульянов решил обжаловать приговор и предложил Красноселову получить его копию. 27 ноября 1892 года копия приговора была вручена осужденному. Судя по тому, что 4 декабря прокурор препроводил жалобу в суд (после внесения защитой 15-рублевого кассационного залога), следует считать, что кассационная жалоба могла быть написана в последние дни ноября, либо в первые три дня декабря. Не ранее 21 декабря жалоба вместе с делом была направлена в сенат. Менее чем через месяц (24 января 1893 г.) жалобу рассмотрел уголовно-кассационный департамент сената. Имеются достаточные основания считать, что автором кассационной жалобы был именно В. И. Ульянов, хотя подписал ее не он, а В. Красноселов 26 26 Относительно причины отсутствия подписи Ульянова (фактически жалобу подписал осужденный), И. Б. Стерник, разделяя предположение В. Шалагинова, замечает, что, если бы В. И. Ульянов поставил свою фамилию, он объективно мог бы повредить своему подзащитному. «Дело в том, что в сенате подвизался в качестве ответственного чиновника некий А. А. Ходнев, ранее бывший оберсекретарем в процессе Генералова, Андреюшкина, Ульянова. Вышло так, что дело Красноселова попало для изучения именно А. Ходневу. Таким образом, отсутствие на кассационной жалобе в защиту Красноселова подписи его защитника было, очевидно, продиктовано разумной предосторожностью ее автора» (подробно об этом см. «Сибирские огни», 1965, №4, стр. 136 – 138. .

Кассационная жалоба, по всей видимости, произвела на сенаторов впечатление. Указом уголовно-кассационного департамента от 14 января 1893 г. приговор по делу был отменен 27 27 Обратим внимание на важный факт – из 31 жалобы и протеста, поступивших в 1893 г. на приговоры Самарского окружного суда в сенат, 29 были оставлены без последствий, и только по одному делу (Красноселова) приговор был отменен по жалобе защиты, а по второму же делу отмена приговора была вызвана протестом прокурора (ЦГИАЛ, ф. 1363, оп. 8, д. 301). . В сенатском решении отмечалось, что состав суда, рассматривавший дело Красноселова, не уяснил понятия существенности свидетельских показаний, а это понятие «определяется важностью обстоятельств, подлежащих разъяснению, т.е. значением их как для установления отдельных признаков преступления и обстоятельств, особо увеличивающих или особо уменьшающих вину, так и для разрешения главного вопроса о виновности, и не имеет ничего общего с предположениями, хотя бы и весьма вероятными, о том, что указанные свидетели не в состоянии будут доказать новые или опровергнуть имеющиеся, хотя и существенные для дела данные, но уже установленные другими доказательствами».

Сенат признал, что данное Самарским окружным судом толкование ст. 575 Устава уголовного судопроизводства (статья предусматривала обязанность суда вызвать и допросить свидетелей, чьи показания имеют существенное для дела значение, и вынести обоснованное определение в случае отклонения ходатайства сторон) является в корне ошибочным. Как подчеркивалось в решении, оно привело бы к совершенному отрицанию предоставленного этим законом подсудимому права представлять новые доказательства в целях опровержения собранных предварительным следствием изобличающих данных.

Отменив приговор, кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение и 12 марта 1893 года суд, по настоянию защитника и во исполнение указаний сената, вызвал и допросил четырех служителей тюрьмы, которые полностью подтвердили объяснения подсудимого и тем самым опровергли некоторые доводы обвинения, имеющиеся в деле.

В итоге суд был вынужден признать правду слов подсудимого и ложь в документах дознания. Посовещавшись, присяжные объявили: «Нет, не виновен». После этого в пользу подсудимого был разрешен и вопрос судьбы вещественных доказательств – незаконно отобранных у Красноселова денег. Таким образом, суд реабилитировал «безродного слесаря», возвратив ему вместе с кредитным билетом его доброе имя, записав в приговоре: «Красноселова… признать по суду оправданным и по вступлении приговора в законную силу возвратить ему отобранный у него в качестве вещественного доказательства 100-рублевый кредитный билет». Оправдание Красноселова объективно прозвучало как осуждение произвола полицейских и прокурорских властей Самары.

6. Дело начальника железнодорожной станции А. Н. Языкова.

Это дело оказалось достаточно непростое для начинающего адвоката. Но В. И. Ульянов провел с большой пользой для своего подзащитного, обвинявшегося в преступной халатности (по недосмотру на станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, в результате чего погиб мальчик и получил ранения рабочий). Защитник Ульянов детально изучил положение на станции, обнаружив многочисленные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситуацию.