Анна Степнова - Чистой воды искусство. Водоканал как источник вдохновения

Эта гордость сохранялась до середины 1950-х годов.

В 1926 году Совет Труда и Обороны принял решение о строительстве в Сталинграде единого водопровода (ныне это водоочистные сооружения «Северные» в Тракторозаводском районе). Главное здание этой крупнейшей в городе фабрики питьевой воды построено в том же стиле, что и театры, и дома культуры.

Комплекс Северного водопровода по замыслу должен был стать одним из самых красивых в Сталинграде. И хотя многое при строительстве упростили и удешевили, главное здание построили именно таким, как в проекте, с колоннами.

При строительстве новой сталинградской набережной в 1950-х краснокирпичное здание царицынской водокачки было накрыто «колпаком» в стиле сталинского ампира. У здания теперь два парадных фасада с портиком и колоннами. Один обращен к Волге, другой к городу. Здание должно радовать и горожан, и туристов, а потому повторяет очертания и стиль расположенного немного выше здания музыкального театра.

Эти архитектурные излишества – не от избытка денег или фантазии. Внешний вид коммунальных объектов подчеркивает ту роль, которую они играли в жизни горожан. Например, до запуска единого водопровода Сталинград занимал первое место в СССР по смертности от инфекционных заболеваний, связанных с плохой питьевой водой. Развитие коммунальной инфраструктуры всегда отставало от потребностей города, но ввод в строй каждого нового объекта давал резкий рост качества жизни.

Дорогая в строительстве и сложная в эксплуатации коммунальная инфраструктура является продуктом общего согласия. Согласие нужно и по поводу способа финансирования, и по выбору технологий, и подходам к окупаемости. Водопровод – это антитеза войне, поскольку подразумевает непрерывное течение мирной жизни. Когда разрушается согласие – водопровод останавливается. Так было в 1918 году, когда подрывная команда уходящей из красного Царицына Донской армии взорвала водокачку. Так было в 1942-м, когда фашисты заняли резервуары чистой воды на высоте 102, которую мы теперь знаем как Мамаев курган, спустили воду и превратили баки в огневую точку. Чтобы выбить их оттуда, резервуары пришлось размолотить ударами и с земли, и с воздуха.

На полотне панорамы «Сталинградская битва» единственное отчетливо прорисованное сооружение – это разрушенный резервуар городского водопровода. Не видно ни дома Павлова, ни элеватора, вообще никаких знаковых сооружений, – только то, что уцелело от водопровода. И для авторов этого полотна, и для тех, кто делал предыдущие версии панорамы, этот символизм был совершенно очевиден.

Единственное архитектурное сооружение на полотне панорамы – водобак, резервуар городского водопровода.

Для современного горожанина он то ли размыт, то ли вовсе утрачен, но возрождать его самим коммунальщикам некогда и не на что. А надо. Третье разрушение коммунальной инфраструктуры, которое пришлось на 1980-90-е годы, было вызвано уже не боевыми действиями, а неумелым или хищническим хозяйствованием. Местные власти рассматривают коммунальные МУПы как свои кошельки и источник бесплатной рабочей силы. Их передача в частные руки случалась неоднократно, но ничего хорошего не приносила: выкачав то, что смогли, частники возвращали инфраструктуру городу. А тем временем сети ветшали, оборудование устаревало, технологии обрастали мхом. У горожан накоплено множество претензий и негативных ожиданий. Даже с простым вопросом они обращаются к коммунальщикам уже заряженными на скандал. Горожан нетрудно понять: опыт подсказывает, что за каждым декларируемым улучшением стоит чей-то меркантильный интерес. Очень трудно оценить реальные усилия и отделить их от имитации бурной деятельности.

Есть и еще один аспект. В Волгограде тема военного подвига настолько активно поддержана, настолько мощно этот социокультурный ресурс внедрен в повседневность, что город начал терять ощущение своей телесности. На первый взгляд в истории города и нет примеров развития с опорой на собственные силы, за счёт внутренних ресурсов.

Царицын стал русским Чикаго, когда построили железную дорогу. Одно только строительство увеличило население уездного городка в разы. Индустриализация 1920-30-х – снова грандиозные стройки и мощный приток населения. Восстановление города после Сталинградской битвы – тысячи людей со всей страны. За этими железными потоками не видны усилия тех, кто в любых условиях продолжал поддерживать хозяйство города, следил за его чистотой и здоровьем.

Город забыл и о самом мощном волонтерском движении XX века, родившемся на руинах Сталинграда, – Черкасовском. Движение названо по имени женщины, ставшей его лицом, – Александры Черкасовой, воспитательницы детского сада, которая в июне 1943 года вместе с подругами вышла разбирать завалы в разрушенном городе. Это движение – люди после работы выходили на вторую смену – охватило все пострадавшие от войны города СССР. Но сегодня о них не помнят даже здесь. Волгоград ждет чуда, которое позволит внезапно сделать город комфортным и красивым, а его хозяйство – современным и надежным.

В этих условиях компания «Концессии водоснабжения», которая с 2015 года управляет городским водоканалом Волгограда на основе концессионного соглашения, занимается модернизацией городского водопроводно-канализационного хозяйства. Концессии как механизм отличаются от других форм допуска частного оператора на этот рынок тем, что право собственности не переходит в частные руки, а все построенное в рамках концессионного соглашения становится собственностью концедента – то есть города.

Будучи публичной компанией и привлекая инвестиционные ресурсы на открытом рынке, концессионер должен учитывать два почти взаимоисключающих фактора. С одной стороны, это готовность горожан к скандалу, а с другой – интересы инвестора, который точно знает, что деньги любят тишину. Есть и третий фактор: в своих расходах компания не свободна. Как тарифная ресуроснабжающая организация «Концессии» не имеют ни юридической, ни этической возможности тратить поступающие от горожан деньги на благотворительные и социокультурные проекты.

Зато есть другие ресурсы: преданный своему делу коллектив водоканала с умельцами на все руки, а также неимоверно притягательная инфраструктура производства питьевой воды и очистки стоков. В плюс запишем и современный менеджмент, по определению открытый для инноваций, поскольку и сам концессионный проект – новаторский, почти пионерский. Значит, предприятию нужен партнер, который станет связующим звеном между ним – и горожанами. И нужна точка отсчета, платформа для диалога.