Станислав Пахотин - Части счастья. Стихи/эссе

Я люблю пускать поземку,
Пнув ногой о снежный ком.
Я люблю свою сестрёнку,
Когда чай на кухне пьем.
Я люблю её улыбку и реснички и слова,
И две волшебных сказки —её добрые глаза.
Я люблю её за чувство, за надежду и тепло.
Просто так её люблю я!
Лишь за то,
Что два сердечка,
Самых близких и родных,
В час любой, аль грустный, вселый,
Иль немой,
Бьются, будто бы одно.

Давайте без давайте,
Не изменять себе и другу.
Давайте без давайте,
Дарить тепло свечи чрез вьюгу добрых зол.
Давайте без давайте,
Беречь и сберегать друг друга,
Любовь в себе храня.
Давайте без давайте,
Мечтать, надеяться и верить
В желанное, далёкое,
Ненужное и близкое,
Рожденье завтрашнего дня.
Давайте без давайте,
Смеяться над собой
И плакать о другом.
Давайте без давайте,
Забудем навечно о спорах,
О злобах и не ненастьях нынешнего рубежа.
Давайте без давайте,
Терпенье в счастье возведём,
А поклоненье в гадость.
Давайте без давайте,
Переносить всю боль
За смерть, и в мрачность,
Переживая смерть ежесекундно.
Давайте без давайте,
Узнаем, как других понять,
И от улыбки незаметно доброй радость.
Давайте без давайте,
Друг другу души отдавать,
И об усталости, и гордости и старости,
В блаженной тишине молчать.
И пусть лишь сердце говорит,
Давая волю чувствам
и свободе,
жажду жить,
и властвовать над миром.

Но почему же?
Но почему же музыка
Не может жить без чуда?
Но почему, созвучие в романсе,
Не может жить без слов?
Но почему, зима,
Себя не мыслит без мороза?
Но почему земля не дышит,
Без влаги чистой неба?
Но почему звезда не светит,
Не чувствуя себя луной согретой?
Но почему же море бурями ревёт,
Когда любимых волн, не слышит смеха?
Но почему же небо в страхе умирает,
Не чувствуя дыхание дождей?
Но почему любовь не воскресает,
Когда душе заткнут уста?
Но почему же счастье средь боли погибает,
когда сердца людей молчат?
Но почему же мысль,
на «вечность» землю покидает,
когда не видит искры божьей в ней?
Но почему, влюблённых двое,
Не могут жить без сжатья рук?
Но почему, лишь через боль столетий,
Я понял истину одну:
«О сколько вечности в тебе»
И почему
Я голос не сорвал, твердя,
«Как, я тебя люблю!!!».
Но поздно задавать вопросы,
Искать ответы,
И роптать, и проклинать судьбу.
Всё вечное навечно неразлучно.
И лишь тебе,
В веках и в вере-
Терпеть, любить, страдать, всё время

Пустоту не полюбишь.
Пустота не полюбит ни тебя,
Ни его, ни меня…
Никогда, никогда, никогда…
Пустоте не расскажешь
О чём, в этот миг, страдает душа.
С пустотой не поплачешь
О детских, самых чистых и светлых мечтах.
Не разделишь, с ней крупицу тепла,
и грусть не разделишь,
Взглянув, в ледяные, от душевного хлада, глаза.
Ради неё не умрёшь,
Когда большего всего,
тебе хочется жить.
У неё и совета не спросишь,
Когда равнодушной судьбой,
Ты оставлен во тьме.
Она и счастья не знает,
В прозрачной, живой тишине.
Не слышит она, и дыхания неба,
И биение сердца дождя,
Средь шума больного «себя».
И не плачет она, когда рядом
Мольба о спасенье,
Как к последней надежде,
Слабой, горем сжатой рукой,
Потянулась к ней-
И лишь гордость, и злое призрение,
Как мясо собаке, брошено будет
Жестокой душой.
И это, представьте,
лишь бесконечная малость её…
И только себя,
Ни меня, ни его…
На всю свою жизнь, ты обманешь,
Предашь и распнёшь, на чёрном от злобы,
От мучения истин, кровавом кресте-
На мгновенье поверив,
Самой страшной-
Своей пустоте.

Смещен я с должности
Поэта, прозаика и друга.
Я выгнан с пьедестала,
С позором и проклятьем.
И с человеческих дорог,
К небесному и к счастью,
Я сброшен в некуда-
В обыкновенность толпо-здания,
И дни мои-
Уже простые дни-
Часы заката и рассвета,
Меж ними суеты тревог
И я навеки,
В сером растворённый,
Стремлюсь, как все, глазами
Вниз и жизнью, неустанно прямо
За в ничто…
За истиной-навечно попранной,
За дружбой- властью зла растоптанной,
И за любовью, смертной и глухой
К страданиям любимых некогда людей.
Под именем сокроется измена,
Под мыслями – презрение к душе.
Я стану злым и гадко равнодушным,
И лживым, и немым,
Слепым и бессердечным-
Таким, как все-
Убийцей вечности
И света.
И гордость, зависть и надменность-
Вот новые знакомые мои,
Друзья, родители и братья.
И холод сердца, глаз и смеха
Меня поздравят с воскрешеньем из пепла,
Порока, праха и растленья-
Теперь, бессменных ангелов моих.
Моё перо не будет знать пощады,
Уничтожая всё и вся,
Черня и разрушая,
Память и на надежду право навсегда.
Всё умертвит- оставит лишь себя
До ужаса «прекрасное». – – —
Вот тот удел
И страшное безверием призванье-
Забывших чудо на совсем,
Перевернувших слабостью толпы,
Все тени —все тени зла и света, —
Той горстки веры между них.
И я хочу смириться,
Отдав себя на растерзанье им,
В забвенье будущем утешившись покоем лет.

Но кем смещён,
Убит и поражён-
Самим собой-глупцом,
Сомненье порожденным,
Не верующим в высь,
Но знающим, что боль души и духа претерпенье-
Есть ничто, пред страхом смерти
И толпы,
Её веления и мечты:
Навеки свергнуть Божие творениье-
Полёт души,
Поэта, прозаика и друга.
И слава, слава!
Миру слава, Богу слава,
Тебе
Сто тысяч раз,
Вновь это: «Слава!»,
Что лишь мечтой пока,
Витающей в холодных, облаках дождливых…