Игорь Лис - Неополитика. Изменения в современной политической теории и практике

Политическая наука как дисциплина, которая стремится объяснить и предложить улучшения, скажем так, интеллектуальной стороны управления обществом, должна решать целый ряд новых задач, которые, по большей части, состоят из элементов, известных на протяжении веков. Но политическая практика, то есть набор инструментов, используемых для приобретения и реализации власти, не имеет ничего общего с той реальностью, с которой сталкивались первые читатели «Государя» Макиавелли. И эта практика, которая каждый день заново изобретает себя перед лицом новых технологических, социальных и экономических феноменов, настолько сильно отдаляет политическую науку от политики как таковой, что я предпочитаю называть ее словом «неополитика». Там, где политология будет продолжать апеллировать к Гоббсу и Руссо, Локку и Платону, неополитика будут изучать big data, НЛП и динамику социальных сетей, персональный брендинг и алгоритмы. Другими словами, она будет изучать практику власти и управления обществами в связанном мире, «сжатом» технологиями – и, более чем когда-либо, хаотичным.

После 10 лет работы в области частной дипломатии и управления политическими и культурными проектами между самыми разными странами, я убежден, что именно путем создания нового инструментария на основе постоянно меняющегося социально-технологического контекста мы найдем правильные решения для лучшего политического управления. Необходимость в этом новом инструментарии существует как среди участников политической деятельности, так и среди граждан, которые стремятся – и это объективная реальность, которая подтверждается впечатляющим числом фактов – все больше и больше понимать политику и участвовать в ней. С одной стороны, необходимо научиться лучше определять и лучше передавать свой месседж, а с другой – лучше расшифровывать сигналы и лучше строить свою гражданскую активность.

Эта небольшая книга – первый шаг к размышлению об этих инструментах, необходимых как для непосредственных участников, так и для простых зрителей политической жизни, независимо от страны, культуры и иных факторов. Для участников, потому что важно знать текущий контекст, понимать, как работают современные механизмы влияния, чтобы не стать очередной наивной жертвой коммуникационных агентств и их готовых решений, часто не слишком интересных из-за их излишней «техничности». Для аудитории политического театра, поскольку расшифровка месседжей и классификация политических программ (и их носителей) позволяет переместить часто эмоциональные и иррациональные дебаты в область функционального анализа, а следовательно, конкретных предложений и серьезных комментариев.

Прежде чем перейти к этим инструментам, мы сначала поговорим – не перегружая читателя бесполезными глубинами, потому что он, без сомнения, сможет провести собственное исследование в соответствии с предлагаемыми ссылками – о вышеупомянутых изменениях, которые затрагивают привычные нам явления. Важно понимать, что, хотя практически каждое поколение в течение тысячелетий считает, что наблюдает кардинальные изменения в управлении, события, переживаемые нами сегодня, уникальны уже из-за беспрецедентного характера технологических изменений, сопровождающих эволюцию нашего общества.

Далее я представлю ключевые элементы этих изменений, включая использование больших объемов данных (big data) в политических целях и быстроту реакции различных типов медиа, которая навязывает политическим действиям совершенно новую динамику и радикально меняет их форму. Конечно, мы поговорим и о конкретных решениях, которые могут стать ответами на эти новые вызовы, так что читатели смогут обогатить и свои знания о последних тенденциях в данной сфере.

Наконец, в заключение я вернусь к элементам, на протяжении десятилетий лежащим в основе политического маркетинга и политтехнологий: личный бренд, программа, политическая коммуникация, семантика кампаний – и непосредственное осуществление власти. Все эти явления, некоторые из которых определены древними («Государь») или очень древними («Искусство войны» Сунь-Цзы) трудами, не являются застывшими формами. Я бы даже сказал, что они – первые, кто подвержен изменениям под ветрами истории, которые свирепствуют вокруг нас.

В 1969 году американец по имени Карл Гесс – политический философ, много работавший на Республиканскую партию, автор ее стратегии в 1960 и 1964 годах, один из пионеров зарождавшегося неолиберального движения, а также энтузиаст мотогонок – опубликовал статью в журнале Playboy. Непосредственная близость обнаженных женских тел не умаляет интеллектуального качества этого сочинения, посвященного защите ультралиберального «общества невмешательства». Его статья называется «Смерть политики» 1 1 Playboy , март 1969 . Смерть политики, ни много ни мало. Вот что он говорит в своем заключении:

«Власть и авторитет как замена производительности и рациональному мышлению – фантомы, которые преследуют мир сегодня. Это призраки зачарованного и суеверного прошлого. И политика – их подручный демон. Политика всегда была институционализированным отрицанием способности человека к выживанию через исключительное использование всех своих способностей для собственного благополучия. И она всегда существовала благодаря ресурсам, которые могла отбирать у творческих и производительных людей и которые она во имя множества красивых целей и морализаторства не дает им использовать себе во благо.

В конце концов, это должно означать, что политика отрицает рациональную природу человека. Более того, это означает, что политика – это просто очередной атавизм магии в нашей культуре – вера в то, что, так или иначе, вещи могут быть созданы из ничего; что вещи могут быть переданы кому-то без предварительного изъятия у других; что все инструменты выживания человека принадлежат ему случайно или по божественному праву, а не благодаря простым и очевидным труду и изобретательности.»

В этом тексте, где американский подход столь очевиден, и который мог бы восхитить и Джона Стюарта Милля, и Айн Рэнд (но, особенно, великого теоретика либертарианства Роберта Нозика – и Вольтера), Гесс объясняет, размахивая государством как страшнейшим пугалом, что политика мертва. В контексте беспорядков гораздо более жестоких, чем современные нам «желтые жилеты» (только события в Детройте в 1967 году привели к разрушению более 400 зданий, примерно 7200 арестам, 467 раненым и 43 погибшим – и всего за 5 дней), ответ Гесса однозначен: ничто уже не работает. Яростный борец против государства всеобщего благосостояния, а то и государства в целом («каждый [консерваторы и либералы] для своих целей рассматривают государство как инструмент, который не защищает свободу человека, но скорее объясняет, как использовать эту свободу, которую они сами и ограничивают»), он приходит к следующему выводу: политика, являясь продолжением власти, основанной на репрессиях, показала свои пределы, допустив появление всего этого современного ему общественного насилия. И, показав свои пределы, она сама стала жертвой этого насилия. По словам Гесса, политика умерла в 1960-х годах, поскольку она не просто не смогла защитить людей от насилия со стороны государства, но и породила его. И поэтому, по его мнению, пора придумать что-то другое.