Евгений Крушельницкий - Сами о себе. На рубеже тысячелетий

А. Новиков

Фашизм и коммунизм нелегитимны, даже если всенародно избраны. Народ может запросто избрать чуму или холеру, и это не означает законности власти, а только слабоумие избирателей.

Коммунистическое правительство находится вне закона и может быть ликвидировано всеми способами. <���…>

Народ всегда предавал нас и предаст в 1996 году, если мы ему это позволим. И не тратьте время на то, чтобы поднять народ. Не поднимете. Оружием разживайтесь заранее. Сейчас.

В. Новодворская

Я буржуазный революционер, но я не могу работать по специальности. Нет народа, понимаете.

В. Новодворская

Я вообще не могу представить, как можно любить русского человека за его леность, за его бедность, за его рабство.

В. Новодворская

В российском самосознании щедрость занимает особое место. Широта души, спору нет, качество замечательное. Готовность поделиться с ближним последними крохами собственности способна вызвать слёзы умиления. Но ведь значительная часть мира, практически вся Европа, уже давно живет так, что последними крохами никому ни с кем делиться не нужно. Почти у всех всего и так хватает.

Нам, с нашими «широкими душами», оказалось очень трудно смириться с тем, что богатство достигается «разумной скупостью». Брать в долг столько, сколько реально вернуть, тратить деньги только на то, без чего действительно не обойтись, выбрать во власть людей, способных законодательно установить разумные налоги, – всего этого сделать нам (нам, а не только правительству с парламентом) не удалось.

Щедрыми можно быть потом, когда (если) разбогатеем. А пока придётся опять начинать все сначала. На обломках в кои-то веки относительно свободной российской экономики создавать новую банковскую систему, наконец утвердить и соблюдать разумные «правила игры» на налоговом поле. Чтобы убедить своей экономической политикой мир, что мы готовы жить по средствам и отвечать по долгам.

С. Новопрудский

И на «природную мудрость» народа я мало рассчитывал. Народ наш за годы большевистских селекций и вивисекций, увы, из жизнестойкого организма превратился в некую протоплазму, в «массу», как обоснованно стали именовать плоды своих рук большевики, или, ещё говорят, «народонаселение», неспособное к самоорганизации, к защите своих прав. И винить народ глупо, жестоко. Способность к самоорганизации после истребления целых классов и функционально необходимых социальных групп реанимируется не вдруг, не в одночасье.

Но вот наша интеллектуальная демократическая элита (то есть политическая, художественная, научная и т.д.) меня разочаровала за эти годы предельно. Конечно, и по ней прокатилось беспощадное «красное колесо», и она деградировала, но на то ведь и даются элите повышенные дозы интеллекта, знаний и культуры, чтобы в любой ситуации не терять способности думать, понимать, нести ответственность за себя, за страну, за народ, подчинять себе ход событий. Почти ничего из перечисленного наша элита за годы реформ не продемонстрировала.

А. Нуйкин

Мы все – как наши футболисты. Амбиций навалом, гонору, а профессионалов нету! Нигде, ни в одной сфере. Болтовни про величие – полно, а в чём это величие, кроме болтовни – непонятно. Про наш русский характер ещё любим говорить, про силу духа. А потом получается, что сборная 146-миллионной страны со всем её духом и характером давно или дома или на пляже, а на чемпионате Европы играет Исландия, у которой население в сумме равно одному московскому району.

Антон Орехъ

Нет в русских меры.

А. Панченко

Нет у нас, русских, долговременной воли, всё больше порыв, сплошной энтузиазм. А где настойчивость, где упорство? Мы всё время делаем ставку на какой-либо «чудесный» метод – марксизм, либерализм, национализм, ваучеризм.

Насилие над народом происходило повсеместно. Но над крестьянством особенно. Крестьянин находится на своём месте до тех пор, пока живёт на своей земле. Он лучше Метео-ТВ предскажет погоду, примет роды без врача, избу построит. Он человек универсальных знаний. И в город он приезжает с этим универсальным сознанием. А если у него ещё и больше амбиции, как у Хрущёва, – пиши пропало.

Такой нелюбви к власти, как у нас, нет ни у одного народа.

А. Панченко

Русское сознание не может поставить идею частного человека выше человеческой общности, раньше называемой соборностью. Не случайно русская пословица – «На миру и смерть красна». И я убежден, что капитализация в голом виде у нас не пройдет, это очередной тупиковый путь.

А. Панченко

Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было больше складывать собою национальное государство, а можно было бы превратиться в малый народ наподобие води, хантов или аварцев…

Я русский, но я всерьёз думаю, что логика, которой руководствуется сейчас мой народ, сродни логике бешеной собаки. Бешеная собака смертельно больна, ей осталось жить три – максимум семь дней. Но она об этом не догадывается. Она бежит, сама не зная куда, характерной рваной побежкой, исходит ядовитой слюной и набрасывается на всякого встречного. При этом собака очень мучается, и мучения её окончатся, когда её пристрелят.

В. Панюшкин

У русского народа – культ власти и отсутствие инстинкта самоуправления.

Б. Парамонов

Леность и анархия заменяют нам китайское трудолюбие и японскую дисциплину.

В. Пастухов

Мне кажется, что основу русского характера составляет фатализм. Он в равной степени является как источником уникальной несгибаемости русского духа, так и причиной хронического исторического прозябания России.

Русский фатализм имеет, безусловно, религиозные православные корни. Но он также сформировался и как следствие нажитого исторического опыта. Русский человек верит в предначертание больше, чем в себя.

Русские – фаталисты вдвойне, когда речь заходит об общественной и политической жизни. Они асоциальны, потому что им априори чужда мысль о том, что они могут на что-то влиять в собственной стране. Именно поэтому им глубоко безразлична политика, участие в которой они принимают спорадически и бестолково. Русский человек не видит обратной связи с окружающим его социальным миром, ему не интересны партии, выборы, политическая борьба. Он знает заранее, что его обманут, и привык принимать этот обман как должное.

Русский фатализм – особого рода. В отличие от восточного фатализма, он является не созерцательным, а деятельным. Русские – активные фаталисты. Они не ждут милости от природы, а готовы сами обобрать её, отняв всё, что им причитается. <���…>

Русские легко идут на смерть и подвиг, но организация своей повседневной жизни представляется им неразрешимой задачей.