Евгений Бузни - Пером по шапкам. Книга первая

15 июня на Охотном Ряду против народа выступил небольшой отряд милиции, которой самой же несладко живётся от малой заработной платы и обещания лишить незначительных привилегий. 4 июля события разворачивались по более серьёзному варианту.

С 8 утра участок возле гостиницы «Москва» был огорожен металлическим ограждением. Металлические столбы, вбитые намертво в тротуар, не позволяли опрокинуть ограждение на проезжую часть. Организаторы порядка полагали, что это остановит народ. Наивные люди. Когда пришло время, коммунисты, прошедшие войны и потерявшие чувство страха за время перестроечных «улучшений» жизни, рванули на себя ограждение и, сминая линию выстроившихся заблаговременно милиционеров, вновь людской лавиной перекрыли Охотный ряд, протестуя в этот раз против готовящегося принятия Думой нового трудового законодательства, отменяющего многие социалистические завоевания народа, которым завидовал прежде весь трудовой мир.

Коммунистов на пикет пришло в этот раз гораздо больше, чем 15 июня. Они заполонили весь проспект, заняли пространство до самых дверей Госдумы, которые пришлось срочно запереть, дабы толпа не ворвалась в Думу и не прервала заседание. Через центральный вход не могли пройти ни аккредитованные журналисты, ни всевозможные представители с серьёзными удостоверениями, ни даже сами депутаты, которым пришлось обходить здание через толпу, и тогда некоторым особо известным противникам народа, таким как В. Ф. Жириновский, приходилось довольно туго не только морально, но и физически ощущая на себе прелесть летящих тухлых яиц. Настроение коммунистов было явно боевым. Со ступенек Госдумы звучали революционные песни, призывы не отступать перед властью, предающей интересы народа, читались стихи. Выступил и я со своими строками, основная мысль которых выражалась в словах:

В этот день Зюганов не вышел к коммунистам. Вместо него с информацией о происходящем в Думе и призывом соблюдать порядок выступил секретарь городского комитета партии коммунистов А. А.Куваев. Вместе с тем он попросил отойти от здания думы. И вот он новый урок. Коммунисты не вняли просьбе руководителя, как произошло 15 июня. Коммунисты не хотели больше отступать ни на шаг. Над этим стоит задуматься партийным лидерам.

Но и правительство теперь готовилось к мероприятию серьёзнее. Прежде всего, на коммунистов бросили тех, кого в народе называют штрейкбрехерами. Со своими знамёнами на коммунистов пошла пропутинская команда платных подпевал. Вот тут и завязалась потасовка. Милиция кинулась разнимать. Телерепортёрам было что снимать для своих спектаклей. Коммунисты устояли. Тогда на них пустили поливальную машину. Но водитель не рискнул мочить людей. Это же не сортир, о котором некогда говорил президент. Толпу так просто не замочишь. Пришлось пускать мощными рядами тяжёлые грузовики. Старая женщина легла под колёса. Её оттащили дюжие милиционеры с большими звёздочками на погонах. Взбешённые демонстранты кричали проклятия водителям, плевали в них и пытались древками транспарантов остановить движение. Водители с искажёнными страхом лицами задраивали стёкла кабин.

Я видел в Индии, как бушующие негодованием толпы народа сжигали машины с водителями заживо. Здесь к счастью такого не было, но кто знает, что произойдёт в следующий раз? Многочисленные отряды милиции стали рассекать демонстрантов на группы, которые оттеснялись силой и только силой к тротуарам. У здания думы произошла заминка. Возле ступеней сидела небольшая, но мощная группа шахтёров, приехавших из Кузбасса, Воркуты, Подмосковья. С сильными людьми, крепко сцепившимися руками, милиция никак не могла справиться. Милицейские цепи толкали нас прямо на сидящих, а мы сопротивлялись и пытались словами убедить полковников и чинами ниже, что нельзя давить людей людьми. Кто понимал нас, кто нет, но в конце концов шахтёры сами поднялись и героями перешли на противоположную сторону. Я представил себе, что бы было, если бы к зданию Думы пришёл не десяток шахтёров, а тысячи их касок заполонили бы проспект. Никакая милиция бы не справилась с этой силой.

Завтра, когда будут шириться ряды протестантов, в борьбу с народом вступят ОМОН и отряды спецназа с водомётами и прочими атрибутами насилия. Они подчинены воинской присяге. Это понятно. Однако вряд ли это остановит народ.

Президент молчит и по этому поводу. Вот и вспомнились слова из фильма «Карнавальная ночь» с некоторым лишь изменением «Есть ли у России президент, нет ли у России президента, народу пока неизвестно». Когда окончательно погаснет свет в домах, благодаря Чубайсу, когда не смогут люди платить за свои квартиры, благодаря жилищно-коммунальной реформе, когда выяснится вдруг, что земля, на которой стоит наш завод, теперь не наша, а американская, и это благодаря Грефу, когда народ в своём большинстве останется нищ и гол, как сокол, то не восстанет ли этот народ, понимая, что терять уже больше нечего, и не спросит ли во весь голос, как это было у здания Госдумы 15 июня, «А зачем нам такой президент, которого мы не видим в своём горе и не слышим в своих бедах?» Ведь жила и великая Русь, и Советская Россия без президентов. Да и сейчас он вроде и есть, а вроде и нет, или играет в молчанку. Так кому он нужен вообще? Я думаю, не народу.

Продолжаем публикации несостоявшихся интервью с якобы известными личностями, будто бы проведенными нашим специальным корреспондентом Е. Инзубовым. Очередная встреча будто бы или якобы состоялась с бывшим президентом России Б. Ельциным.

Е.И.: …Вот не знаю, как к вам обратиться. Помню, что на заре вашего политического взлета на встрече с журналистами вы говорили, что товарищем вас называть было бы неправильно, а господином – вы не привыкли ещё. В тоже время президентом вы уже не являетесь, а обращаться, как к обычному пенсионеру (правда, с привилегиями необычными), несколько неудобно.

Ельцин: (с упором на букву «о») На Руси говорят: «Хоть горшком зови, только в печь не сажай».

Е.И.: Согласен. Тем более, что сажать – это не по нашей части. Но, кстати, о привилегиях. Вспоминается, что вы всплывали на политический Олимп на лозунгах борьбы с привилегиями номенклатурным работникам. Народ поверил тогда, что вы заботились о массах. Так ли это? Ведь, став президентом, вы отдельным личностям раздарили такие привилегии, о которых прежде и мечтать было невозможно.