Борис МИРОНОВ - СТАТТЬИ, ВЫСТУПЛЕНИЯ

Каждый народ имеет национальный инстинкт, данный ему от природы. У каждого народа инстинкт и дух живут по-своему и создают драгоценное своеобразие. Этим русским своеобразием мы должны дорожить, беречь его, жить в нем и творить из него, оно дано нам было искони, в зачатке, а раскрытие его было задано нам на протяжении всей нашей истории. Раскрывая его, осуществляя его, мы исполняем наше историческое предназначение, отречься от которого мы не имеем ни права, ни желания.

У каждого народа иной, особый душевный уклад и духовно-творческий акт. Так обстоит от природы и от истории, так обстоит в инстинкте, в духе. Так нам всем дано от Бога.

Национализм проявляется прежде всего в инстинкте национального самосохранения, и этот инстинкт - состояние верное и оправданное. Не следует стыдиться его, гасить его или глушить его. Этот инстинкт должен не дремать в душе народа, а бодрствовать. Он подчинен законам добра и духа. Он должен иметь свои проявления в любви, жертвенности, храбрости и мудрости, он должен иметь свои радости, свои печали и свои моления. Из него должно родиться национальное единение во всей его инстинктивной "пчелиности" и "муравьиности". Он должен гореть в национальной культуре и в творчестве национального гения.

В национальном чувстве скрыт источник достоинства, которое Карамзин обозначил когда-то как "народную гордость", и источник единения, которое спасло Россию во все трудные часы ее истории, и источник государственного правосознания, связующего всех нас в живое государственное единство.

Национализм испытывает, исповедует и отстаивает жизнь своего народа как драгоценную духовную самосиянность. Он принимает дары и создания своего народа, как свою собственную духовную почву, как отправной пункт своего собственного творчества. И он прав в этом. Ибо творческий акт не изобретается каждым человеком для себя, но выстраивается и вынашивается целым народом на протяжении веков. Душевный уклад труда и быта, и духовный уклад любви и созерцания, молитвы и познания при всем его личном своеобразии, имеет еще и национальную однородность и национальное своеобразие.

Народность есть климат души и почва духа, а национализм есть верная и естественная тяга к своему климату и к своей почве.

Итак, национализм есть здоровое и оправданное настроение души. То, что национализм любит и чему он служит, - в самом деле достойно любви, борьбы и жертв. И грядущая Россия непременно будет национальной Россией. Другого пути у нее просто нет. В противном случае - это уже не Россия.

А что касается больных, извращенных форм национального чувства, к коим преднамеренно и расчетливо свели вообще понятие русского национализма, то они возникают и дают о себе знать, когда или национальное чувство прилепляется к неглавному в жизни и культуре своего народа, или когда национализм превращает утверждение своей культуры в отрицание чужой. Сочетание и сплетение 'этих ошибок может порождать самые различные виды больного национализма. Зародыш такого национализма в том , что чувство и воля националиста прикрепляются не к духу и не к духовной культуре его народа, а к внешним проявлениям народной жизни - к хозяйству, к политической мощи, к размерам государственной территории и к завоевательным успехам своего народа. Тогда национализм отрывается от главного, от смысла и цели народной жизни, и становится чисто инстинктивным настроением, подвергаясь всем опасностям обнаженного инстинкта: жадности, безмерной гордыне, ожесточению и свирепости. Он опьяняется всеми земными соблазнами и может извратиться до конца.

Пока что и президент, и правительство, я не говорю вообще о парламенте, это и вовсе клинический случай ( недаром К.П. Победоносцев писал: "Страшно и подумать, что возникло бы у нас, когда бы судьба послала нам роковой дар - всероссийского парламента!"), живут духом части, а не целого, духом личного, продолжающего у них оставаться в крови партийного фигурирования, не важно, что коммунистическую партию заменила "Демократическая Россия", и это они ставят выше национального дела. Хоть в малом означать приверженность Президента к одной из группировок, значит, выставлять его и выставляться им самим не национальным вождем, коего ждет нация, а лишь политическим главарем, коих ныне пруд пруди. Как тут опять не вспомнить И.А Ильина:

- Вождь закаляется в деловом служении, волевом, мужественном, национально-верном. Он одержим духом целого, а не частным, не личным, не партийным. Он сам стоит и сам идет, потому что он политически дальнозорок и знает, что надо делать. Поэтому он не приглашает идеологов придумывать программу. Оставшись совсем один, он начинает большое дело, не создавая себе партию, а действуя лично во имя сверхличного. Его дело есть его зов, на зов его дела вокруг него смыкаются лучшие люди. И все они твердо знают, что русское дело может делаться только русскими руками и не должно делаться по иностранной указке, ибо иностранная указка всегда ограничит, исказит или даже погубит национальный интерес. Вождь служит, а не делает карьеру, борется, а не фигурирует, бьет врага, а не пустословит, ведет, а не нанимается к иностранцам.

От одной крайности, когда наше государство было учреждением под началом коммунистической партии, нас бросило в другую крайность - в демократическую корпорацию, в ту формальную демократию, лозунг которой "Все через народ". Но для подлинно демократического, корпоративного устройства нам не хватает главного - зрелого правосознания. Желающий управлять государством или участвовать в управлении государством должен уметь управлять самим собой, понимать сущность государства, его задачи и цели, органичность народной жизни, значение и смысл свободы, технику социальной организации, законы политики и хозяйства. Нет этого - и общий интерес останется неосознанным, подмененным частной корыстью и личными вожделениями, принцип солидарности останется пустым звуком, общая цель утратится, полномочие будет подменено "кулачным правом" - начнутся фальсификация государственности и развал. Государство погибнет или сложится вновь по типу диктаториального учреждения.

Единого мерила, единого образцового строя для всех народов и государств нет и быть не может. И тот, кто вечно твердит "все через народ", обнаруживает свое верхоглядство и свою политическую неспособность.

Особенно нам, россиянам, с огромной территорией, говорить о демократической корпоративности - значит разрушать Россию, потому как есть непреложный закон: чем больше размеры страны, тем необходимее сильная власть.

Другие факторы, влияющие на сочетание учреждения и корпоративности в государстве - плотность населения, державные задачи государства, хозяйственные задачи, национальный состав страны, религиозная принадлежность народа, социальный состав страны, культурный уровень народа, уклад народного хозяйства, народный характер.