Сергей Егишянц - Тупики Глобализации: Торжество Прогресса или Игры Сатанистов?

Июнь 1897 г.

Д. Менделеев.

Доктор С.-Петербургского, Эдинбургского, Геттингенского, Оксфордского и Кембриджского университетов, почетный член многих академий, ученых обществ и Совета торговли и мануфактур, заслуженный профессор, управляющий Главною палатою мер и весов, тайный советник.

В этом замечательном документе есть масса исключительно мудрых мыслей даже на злобу сегодняшнего дня - в том числе о социальных и внешнеполитических аспектах «свободной торговли». Для целей же нашей узкой темы имеет смысл отметить главные качества таможенных тарифов как средства защиты внутреннего производителя - умеренность и избирательность. Дело в том, что вообще-то наш внутренний рынок и сейчас отчасти защищен от иностранных производителей - заниженным курсом рубля. Если паритет покупательной силы (ППС) нашей валюты по состоянию на лето 2003 года находился на уровне 16 рублей за 1 доллар, то курс в 30 рублей за доллар означает занижение почти в 2 раза. В этой связи при прочих равных условиях выгоден экспорт и не выгоден импорт.

Но беда именно в этом «при прочих равных условиях». Напомню, что российская промышленность решительно не была приспособлена к свободной конкуренции на мировых рынках - стало быть, здравомыслящий правитель дозволял бы такую конкуренцию очень и очень постепенно. У нас же двери и окна экономики были просто распахнуты настежь в 1992 году - и вряд ли стоят удивляться, что многие задохнулись, а иные жутко кашляют. У нас есть эффективные отрасли, не нуждающиеся в активной защите, но есть такие, которым даже такой заниженный курс рубля не помогает. Беда же состоит в том, что сам по себе такой метод (за счет валютного курса) противоречит здравому смыслу - он наносит удар одинаковой силы по всему импорту сразу, а заодно и по внутреннему потребительскому рынку (не говоря уж о том, что в условиях активного сальдо платежного баланса такое положение дел генерирует инфляцию).

Пошлины же в этом смысле суть инструмент гораздо более гибкий. Проблема российского производства вовсе не в том, что импорт велик в целом - проблема в том, что его структура вредна. Очень большой удельный вес в нем составляют потребительские промышленные и сельскохозяйственные товары - то есть продукты тех отраслей, технологии в которых у нас не слишком конкурентоспособны. А обновить их не представляется возможным - для этого потребны инвестиции, а как их произвести, если эти отрасли стоят и следовательно не приносят дохода? Естественно, разумная власть в таких случаях следует вовсе не примеру г-на Грефа, с легкостью говорящего «нехай вымирают неэффективные производства», а пытается дать этим производствам время для того, чтобы подняться. Вот для этого-то и нужны пошлины - в указанных областях гораздо более высокие, чем есть сейчас.

Напротив, из-за курсового эффекта слишком дороги импортные машины и оборудование - а вот их-то как раз стоило бы допустить на наш рынок в гораздо больших количествах. Дело в том, что многие из видов западного производственного оборудования в России не производятся вовсе; более того, как известно, и для производства станков тоже нужны станки (другие, разумеется) - поэтому даже российским машиностроительным предприятиям, которые вроде бы пострадают от конкуренции, на самом деле тоже выгоден допуск западных машин. В этом и заключается огромная выгода от покровительственной системы - она избирательна и поэтому позволяет гибко регулировать потоки импорта, сокращая невыгодные нам и увеличивая действительно потребные. Собственно, разумная протекционистская политика, как справедливо отметил Д.И.Менделеев, состоит не в том, чтобы ввести запретительные пошлины, а в том, чтобы оптимизировать структуру импорта - при этом общий объем ввоза товаров и услуг, как правило, не сокращается вовсе или сокращается едва заметно.

Каков механизм установления пошлин? Прежде всего, следует определить базовую ставку пошлин на товары каждой страны. Например, если курс китайской национальной валюты занижен по сравнению со своим реальным паритетом покупательной силы (к рублю) в 2 раза, то базовая ставка пошлины на китайский импорт должна равняться 100%, если в 3 раза - то 200%. То же и с остальными странами - но это только первый этап: на втором шаге следует детализировать эти пошлины по группам товаров. С одной стороны, учитываются субсидии иностранных государств своим производителям или экспортерам - на величину этих субсидий должен быть повышен тариф. А с другой стороны, необходимо дифференцировать размер пошлины в зависимости от состояния российских производителей этой группы товаров - нужна им высокая защита или нет. В результате появляется система таможенных тарифов для национальных производителей разных видов товаров и услуг из разных стран мира.

И, наконец, на третьем этапе устанавливается специальный тариф для ТНК. Почему он нужен? А потому, что ТНК не имеет страны - она выбирает самый дешевый в смысле издержек вариант для каждого своего изделия. Поэтому и тариф на продукцию ТНК следует вычислять просто: он должен равняться максимальному по всем странам тарифу на данную группу товаров. Если, скажем, в результате второго шага вы получили тариф на французскую одежду в размере 30%, на американскую - 50%, а на китайскую - 150%, то тариф для ТНК должен равняться как минимум наибольшему из трех чисел, то есть 150%. А вообще-то можно слегка накинуть и сверх того - ТНК, как известно, имеют патологическую страсть к всевозможному мухлежу с субсидиями, налогами и т. д.

Второе мероприятие по «отвязыванию» от всемирной зоны «свободной торговли» - это разделение финансовых рынков. Приток заграничных денег, которого жаждут многие структуры, как показал опыт, не принес российскому финансовому рынку ничего, кроме разочарования. Дело в том, что львиная доля этих денег суть чисто спекулятивные (или «горячие») деньги, которые еще никого не сделали счастливыми. Поскольку таких денег в мире (особенно у огромных американских фондов) очень много сравнительно с емкостью нашего рынка, приток даже относительно незначительной суммы способен взметнуть наш рынок вверх - а затем, когда деньги уйдут, естественно, обрушить его вниз. Так и случилось в 1996/98 годах: сначала котировки российских акций выросли почти в 10 раз, а потом упали почти в 20. Такая же история случилась и с нашими ГКО - замечу, кстати, что сами финансовые ТНК вроде Голдман-Сакс успели благополучно соскочить в последний момент благодаря удивительно вовремя выделенным кредитам МВФ и не менее своевременной программе реструктуризации внутреннего долга.

Способ обуздания беспрепятственно летающих по всему миру «горячих» денег придумал американский экономист, лауреат Нобелевской премии Джеймс Тобин: он так и называется - «налог Тобина», причем налог двухступенчатый. На первой ступени имеем налог в 1% на все конверсионные операции с валютой - что особенно важно, и наличные, и безналичные. То есть любая валютообменная операция (рубль-доллар, доллар-рубль, рубль-тугрик и т. д.) - и в обменных пунктах, и на бирже, и на межбанковском рынке - облагается однопроцентным налогом. Это немедленно убивает любимое развлечение банков, которые постоянно перекладывают средства из одной валюты в другую, размещая их в облигации или на депозиты то одной, то другой страны ради выигрыша сотых долей процента доходности. Когда перевод денег из одной валюты в другую и обратно будет стоить 2%, то выигрыш долей процента станет явно бессмысленным занятием.