Дмитрий Холкин - Люди цифры. Шесть взглядов на новую энергетику

Команда Ханина пришла в НПО им. Лавочкина. Наступает перестройка, открывается граница, раскрепощаются экономические отношения. После путча 1991 года, когда все однозначно стронулось в направлении рынка, Ханин говорит: «Так, всё, мы в рынке! Все забудьте! Никаких заказов, ничего нет. Только зарабатываем бабки на рынке!» И мы пошли в этом направлении. Но еще до путча он уже организовал бизнес по поставкам компьютеров, он со мной говорил про коммерциализацию. Я ему отвечал: «Чтобы я занимался куплей-продажей! Нет!» Он на меня смотрел, как на больного. Это я позже понял, что выглядел убогим в этом смысле. Со временем моя ментальность изменилась, я уже был заточен на коммерциализацию. Да, произошла эта ломка: от «что это такое» до «только так и надо».

Как сейчас с коммерциализацией ваших разработок в МФТИ?

Я все время думаю о коммерциализации наших разработок. Мы видим несколько рынков: микрогриды и накопители на стороне потребителей, энергоснабжение изолированных территорий. Эти два направления выглядят достаточно живыми сегментами рынка, там есть способы извлечения экономического эффекта от применения новых технологий, и ими стоит заниматься.

Никто пока не верит, что АГСЭ – решение, с которым мы приходим к заказчику, экономически будет лучше уже имеющихся решений. Хорошо уже, что верят, что по технике получится, ведь российский опыт гибридизации энергоисточников пока больше отрицательный. А почему отрицательный? Потому что задачей не занимались КБ. Этим занимались группы, которые не работали по правилам КБ, либо подходили к этому не как к системе, а как к установке. Поэтому в России пока нет даже технического опыта, убеждающего инвесторов вкладывать деньги в подобные решения. Потому что были плохие решения! Для коммерциализации наших разработок мы должны преодолеть барьер недоверия.

Исполнительный директор Института арктических технологий МФТИ Юрий Васильев рассказывает о проекте АГСЭ Председателю Правительства Дмитрию Медведеву

Игорь Леонидович, последний поворот в нашей беседе, он немного философский. Я считаю, что будущее надо строить, а не ждать, каким оно сложится. Но для такого строительства тоже нужен проект, «проект будущего». Есть ли у вас какое-то целевое видение, которое Вы своей работой хотите реализовать?

Есть, конечно! Сначала это было интуитивно… Специализация у меня была не электрические системы, а электроснабжение. А электроснабжение было на задворках электроэнергетики. Когда на кафедре я стал более-менее осваиваться, я стал говорить, что надо делать системы электроснабжения. Интуитивно мне хотелось, чтобы они такими были. Было просто «энергоснабжение промышленных предприятий и городов», а мне тоже хотелось здесь строить системы, как в большой энергетике, – это то, что сейчас мы называем микрогридами. Это были 70-е годы. Сегодня для меня серьезным драйвером является желание показать, что эти микрогриды, новые кластерные энергосистемы, основанные на Интернете энергии и Transactive Energy, становятся самостоятельными сущностями.

Вообще, я считаю, что человечество сильно в развитии энергетики зависло. Она должна в ближайшее время, лет за 50, измениться кардинально, где-то должен случиться прорыв. Цифра этот процесс подталкивает. Мне представляется, что мы создадим кластерную энергетику, где будет много ВИЭ, распределенных источников энергии, средств концентрации энергии из окружающей среды. Это будет совсем другой мир. И по социальному устройству все тоже сильно изменится.

А где должен наступить прорыв?

Прорыв сам по себе не наступит. Его нужно выращивать, это совершенно верно. Выращиваем мы его каким образом? Мы знаем, что вокруг Земли большое количество энергии в том или ином виде. Надо ее просто запускать в оборот. Вот говорят про термояд… Когда Василий Павлович Мишин после Королева пришел на «Энергию», то он говорил: «Да эти ядерщики… Никогда нельзя создать энергетику на делении вещества. Только на синтезе!» Где этот синтез, где термояд? Да, сделано много классной работы. Да, много всего было. Но я в это не верю. Я верю в то, что придет технология концентрации энергии из окружающей среды, в какой-то степени ветроэнергетика и солнечная энергетика – это примитивные еще способы решения данной задачи. Но они уже позволяют нам собирать эти правильные системы энергоснабжения.

26 октября 2018 года в эфире программы «Мы и наука. Наука и мы» на канале НТВ

Я сейчас считаю, что цифра и киберфизика быстро и очень эффективно должны решить задачу организации новых систем. А затем к этому подтянутся новые технологии извлечения энергии из окружающей среды. Мы увидим, что не надо строить динозавров в виде единых энергетических систем, а нужно делать кластеры микрогридов, которые в той или иной степени между собой взаимоувязаны одноранговой сетью. Но нам еще надо поработать, чтобы такие сети создать.

Новое ГОЭЛРО будет формировать сеть микрогридов, а не единую энергетическую систему. Будет очень много маленьких мышек, а динозавры вымрут. Никуда не денешься.

Вы упомянули, что это повлияет на социальное устройство общества. Очевидно, что если из окружающей среды можно собрать и сконцентрировать энергию в достаточном объеме, чтобы в точке обитания человек мог полностью обеспечить свою жизнедеятельность, то снижается социально-политическая зависимость. Энергетическая автономия при синергии на основе одноранговых сетей полностью меняют основания для социальной связности…

Да. Сейчас же идет борьба за энергетические ресурсы, которые неравномерно расположены на планете, и доступ к ним ограничен. А на примере цифры мы видим, что информационные ресурсы оказались доступны всем, мы ими пользуемся и можем даже что-то создавать. Энергетические ресурсы могут стать такими же доступными, как информация, исчезают различного рода социальные зависимости. Мир поменяется весь. Это и будет основание для «города солнца» Кампанеллы. А за что бороться? Инструменты есть, энергия и информация доступны. Заниматься надо будет культурой. То есть надо энергетическую парадигму переломить. А мы фактически этим занимаемся, создавая в меру своих сил и возможностей вот эти сети. А физики догонят.

Вы хотите сказать, что в культурологическом смысле цифровая энергетика – это то, что позволяет создать инфраструктуру нового поколения, инфраструктуру децентрализованных сетей (не для динозавров, а для мелких грызунов)?