СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ - Апология Авена

И я даже знаю, почему: потому что эта их заочная дискуссия идет на трезвую голову. Я вас снова отсылаю к Васильеву - Багирову: напились люди и как поговорили - любо-дорого почитать! Рукоплещешь просто местами! Именно надо дебатировать, выпивая, сейчас же застой, а в застой какие развлечения, кроме пьянства! Не телевизор же, тьфу, смотреть. Я таки надеюсь, что мы встретимся втроем - два буржуина, в смысле Авен с Прилепиным, и я, разночинец, напьемся и такую примемся резать правду-матку, что Васильев с Багировым зарыдают в бессильной злобе! Возможно даже, то, что мы наговорим, потянет на литературную премию! Возьму, может, да выдвину… Почему нет… И это выдвину тоже, а не только Васильева - Багирова, и пусть победит сильнейший.

P.S. Чтоб закольцевать тему со сливочным маслом (привет Марлону Брандо!), напомню вам пассаж из «Саньки», где главный персонаж занимается анальным сексом с нацболкой (кстати, кажется, я ее знаю); это красивый образ: разве ж наша политика делается не через жопу?! Какой тонкий все-таки автор - Прилепин.

P.P.S. И еще о красоте ситуации, несколько даже в продолжение темы. Плюс же, еще умом Россию не понять. Прилепина то и дело арестовывают прям в поезде, когда он едет из Москвы, - нацбол как-никак. И сажают в обезьянник. - Что вы делали в Москве? - Встречался с президентом Путиным (в числе других писателей, реальный случай).

И предъявляет газету, где про это написано.

- Гм, - отвечают менты и уходят по своми делам, оставляя пострадавшего за решетой. Какая красота - Путину Прилепин нравится, а нижегородским ментам - нет, и Кремль им тут не указ. Разве ж это, друзья, не торжество демократии! Если нет - то что же тогда?

С виду литературное, это событие неожиданно стало чуть ли не главной темой для обсуждения в русскоязычной Сети. Люди полемизируют, ругаются насмерть и сулят друг другу разные неприятности. А это значит, что литературой тут дело не ограничилось. Событие вышло далеко за ее рамки.

В общем, известный российский банкир Петр Авен написалрецензию на книгу известного российского писателя Захара Прилепина.

Эта книга, "Санькя", вышла два года назад. И произвела резко отрицательное впечатление на Авена, недавно ее прочитавшего. Настолько отрицательное, что он согласился отрецензировать роман в журнале "Русский пионер".

Кратко о банкире и о романе.

Авен - президент ОАО "Альфа-банк". Человек из когорты старых олигархов, тесно связанных с демократами первой волны. Входил в 1991-м в состав "правительства реформ". Из Думы ушел в банк. Миллиардер. Коллекционирует русскую живопись конца XIX - начала ХХ века и советский фарфор.

Санькя - герой нашего времени. Типа Печорина, но без дворянских корней. Вроде Павла Власова, но без руководящей марксистско-ленинской идеи. Скорее он анархист, но тут не идеология, а черта времени и национальный характер. Коллекционирует ненависть. Мечтает разрушить до основанья этот поганый мир и погибнуть на его обломках. Он обречен, и друзья его обречены, и подруги, и это так красиво, страшно и безысходно: умереть в России за идею, которую всем героям романа даже сообща очень трудно сформулировать.

Словом, "да - смерть!", как написано на знамени национал-большевиков - юных российских мальчиков и девочек, возглавляемых знаменитым писателем-провокатором Эдуардом Лимоновым. Причем все это довольно серьезно: за свои убеждения и поступки сам Лимонов и его соратники платят по очень жестоким счетам. Иные расплачиваются жизнью. В героях романа легко угадываются нацболы и их вождь.

Петру Олеговичу все они сильно не нравятся.

Он сходу берет высокую ноту: называет всех оппозиционеров неудачниками. Мол, талантами Бог обделил, жизнь проживается серая, вот и бунтуют. Такими же были Ленин, Гитлер, Сталин. Эти тоже идут верным путем - в ту же пропасть.

По сути, отталкиваясь от "Саньки", Авен пишет антифашистский текст. И во многом он прав. В самом деле, иные бунтовщики, прорвавшиеся в тираны, по жизни были людьми творчески несостоятельными. Таланты их проявились в другой области - в искусстве управлять людьми и убивать людей. Использовать ярость и ненависть толпы в своих личных политических целях.

Авен, весьма благополучный, умный, состоявшийся человек, наблюдает этих вождей и эти настроения в современной России, не скрывая чувства отвращения. Неплохо начитанный, не чуждый историческому чувству, он знает, как опасны "саньки" на разломе эпох. Как легко общественное недовольство в бедной стране оборачивается всеобщим озверением и тиранией. Он видит, как легко увлекают за собой молодежь разнообразные опереточные с виду вожди. По его мнению, все это от зависти, бездарности и безделья.

Но прав он только отчасти. Если говорить об угрозе фашизма в России, то партия, названная жутким именем НБП и возглавляемая весьма неуравновешенным, хотя, кстати, вовсе не бездарным товарищем, этой угрозы не представляет. С давних уже пор все действия нацболов принципиально ненасильственные. Зато сроки за эти карнавальные акции власть им отвешивает очень серьезные, и бьют их на улицах и площадях страны тоже не по-детски. Если же говорить о фашистской угрозе, то банкир Авен мог бы ее найти в государственных СМИ, в тотальной пропаганде российского одиночества перед лицом подлого и враждебного западного мира. А в неприятии этой пропаганды он, полагаю, вряд ли так уж далек от Прилепина.

Однако главная ошибка Авена заключается в другом. В тоне его статьи, в этой плохо скрытой брезгливости умного и богатого к дуракам и лузерам. То есть он с самого начала не желает быть услышанным, а хочет лишь стыдить и пригвождать к позорному столбу. Я уж не говорю о том, что сам образ банкира-трудоголика, каким подает себя Авен, абсолютно чужд героям и поклонникам писателя Прилепина, которые видят в министрах-капиталистах сплошных воров и предателей Родины, что тоже неверно. Но если бы рецензент захотел вступить в диалог с нацболами, среди которых попадаются и умные, и добрые, и понятливые, он взял бы тоном пониже. В его словах было бы больше жалости и меньше презрения. Он не так часто бы тыкал указательным пальцем в глаз оппоненту.

Кроме того, он не стал бы впадать в грех обобщения. Он легко догадался бы о том, что трудолюбие в этой жизни далеко не всегда вознаграждается так, как в глупых сказках про миллиардеров. Что лень слабого человека довольно редко оборачивается бунтом: такой человек просто тихо гибнет у себя на диване, не помышляя ни о какой политике. Он мог бы признать, что бездарность есть трагедия личности, и немало на свете хороших, но обделенных способностями людей, которые не собираются никому мстить и молча, покорно несут свой крест до конца. И когда они видят на телеэкране миллиардера, лоснящегося талантами, то лишь тихо вздыхают о том, что жизнь прошла зря.