Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #7

- Да у меня своя есть!.. - побагровел от смущения Михаил. Он всегда сильно краснеет. - Я ж купил, солил… и огурцы есть…

- Знаем, знаем, - басом отвечала Алла Митрофановна. - Ты мужик с руками, да все равно в этом деле новый. Тут и с чесночком, и с укропом…

Михаил брел к своей избе, прижав к груди банку, пряча глаза. Зачем?! Да ведь не откажешься. А ему уже Софья Григорьевна подарила такую же огромную. И все другие бабули из своих погребов подоставали: Нина - брусницу замоченную, Ольга - помидоры миниатюрные ("фонарики"), а Клавдия - компот из черноплодной рябины, давление понижает.

- Не перестарайся, - хмыкнула старуха. - Не то приедет твоя краля - да и уедет.

Давно уже поняли сельчане, что Михаил не случайно здесь живет, а человека ждет. Да и как не понять - зайди в его избу: справа, в красном углу, где иконы у добрых людей стоят, сверкает в рамочке фотография Насти. Смотрит городская девица с пышными белыми волосами на деревенских людей и зубы скалит..

Так теперь и прозвали Михаила: "Михаил, который ждет".

Конечно, к ее приезду он и сам кое-что подготовил по хозяйству. Первым делом утеплил окна - купил в районном центре поролоновые ленты, аккуратно наклеил поверх щелей и на внешних, и на внутренних рамах. Затем нарубил дров и занес в сени - получилась в два ряда и в рост Михаила поленница из отборных березовых поленьев. Грянет метель - можно и во двор не выходить. Одна неприятность - уборная далеко, внутри клети. Общую крышу Михаил, конечно, обновил, привез унитаз, поставил, ковриками пол устлал. Лампочку на три вольта подвесил, тонкие провода к батарейке провел, выключатель привинтил к боковой доске. Нажмешь - свет загорается.

В избе, конечно, электричества нет, только фонарик, для длительного пользования батареек не напасешься, но зато имеются две керосиновые лампы.

Под избой - глубокий подпол с крышкой, там выстроились банки с припасами. И в деревянном отсеке купленная у старух картошка - посадить и вырастить свою Михаил не успел. И морковь, и свекла там хранятся. И в новых женских чулках, специально купленных Михаилом, висят репчатый лук и чеснок. Мы не боимся тебя, зима!..

Ах, не едет, не едет невеста…

4

Но почему же в селе так мало народу? Еще не весь лес в округе изведен… брусники-черники-клюквы по холмам и логам море… И рыба в реке большая ходит… недавно городские парни, которым Михаил помог вытащить из тины "Ниву", поймали трех осетров… На вопрос Михаила, почему же народу здесь мало осталось, Алла Митрофановна только усиками шевелит да львиной лапой машет.

- В чужую душу не залезешь…

Не сразу понял Михаил, что местные старухи не хотели бы спугнуть его. Еще снимется с места да уедет молодой человек, совсем скучно тут станет.

Все объяснила Софья Григорьевна, бывший директор школы, которую давно разобрали на дрова из-за отсутствия детей:

- Радиация, Миша… Если выйдете на северную околицу, ну, где домик без окон и дверей, углубитесь в лес километров на семь, то увидите на полянке, там, на земле, большой цементный блин.

- Блин? - улыбается Михаил.

- Блин. В диаметре метр, а то и пошире. Под ним - скважина.

- Артезианская?

- Если бы. Для геофизиков ее сверлили. Ну и спустили туда маленькую бомбочку… взорвали. Вы же знаете, Миша, звуковые волны, волны сжатия расходятся в разные стороны, а потом, отразившись от плотных слоев, от коренных пород, возвращаются.

- Это как эхолот, - понимает Михаил. - В армии мы, помню, обследовали одно озеро. И что, там урановая руда оказалась?

- Если бы. Бомба сама была урановой. Или плутониевой, не важно. Маленькая бомбочка.

- Как?! Прямо возле живых людей?! - удивился Михаил. - Я слышал, в пятидесятые годы в Оренбургской области шарахнули прямо над землёй, рядом с войсками… испытывали, так сказать, советского солдата.

- Да, да, - сверкая очками, сурово кивала гостю бывший директор школы. - Ну, там понятно, преступление из-за невежества и наплевательского отношения к людям. А тут… уже в восьмидесятые годы… генералы приезжали, академики… заверяли, что скважины сверху залиты и никакой радиационной грязи не будет.

Старуха помолчала, достала из коробки "Беломора" папиросу, закурила, пуская дым в сторону.

- Вы не курите?

- Курю, но не хочу…

- Какой вы деликатный. Вы мне нравитесь. Так вот, молодой человек, собственно, радиоактивной грязи не было. Говорят, кое-где была на других скважинах… а тут она не вылезла. Но всякие изотопы, как выяснилось, про-цедились в нашу речку. И рыбу отсюда есть нельзя. - Увидев изумленные глаза Михаила, пояснила: - Ну, не рекомендуется. И грибы тоже собирать не стоит. Вы же знаете, они абсорбируют все, что есть вокруг.

- Вот все и уехали отсюда?

- Да. Перебрались выше по течению. Там, считается, вода хорошая. Хотя рыба, вы понимаете, не знает границ. Вот почему мы сразу вам посоветовали брать воду из колодца по эту сторону села. Любые соли, любые яды диффундируют вниз. Здесь я измеряла радиацию - не больше восемнадцати.

- Микрорентген в час? Но это тоже много. - Михаил немного разбирался в радиационной безопасности.

- Это немного. Нормальный фон. Если вы измерите радиацию любого мха, будет больше. - Старуха, морщась от дыма, погасила папироску в тарелочке с желтыми пятнами на дне. - А уехали… тоже из невежества. В конце концов, испарения… дожди… нет на земле места, где был бы чистый зеленый рай. Я из принципа осталась. В городах, между прочим, радиация повыше - ГРЭС и ТЭЦ топят углем. А уголь "фонит", только все молчат об этом. Вы сами родом откуда?

- Из Ачинска.

- Родители живы?

- Да. Папа - инженер на глиноземном.

- Что такое глинозем, знаете?

- Ну, да. Оксид алюминия. Его из нефелиновой руды выпекают.

- Правильно. А далее по цепочке алюминий, так? А сопутствующие бя-ки какие? Фтор, бензопирен… А это что такое? Рак легких… туберкулез…

Вспомнив, как отец уже много лет кашляет (правда, и курит!), Михаил молча сидел, опустив голову.

- Когда все в городах начнут задыхаться от дыма, слабеть от токсичных веществ, народ побежит к природе.

- Вы думаете, и сюда вернутся? - с недоверием хмыкнул Михаил.

- Думаю, вернутся. Это же для кого-то родина. Тут могилки наших близких. По западной окраине тайга чистая. Ну, рыба, да… с красными язвочками… так не надо ловить налимов и осетров, они жуют ил… но щука, например, бегает вверх-вниз… да и слышала я, в теле этой хищницы радиация не задерживается, потому что она кормится верховой мелочью.

- Вы всё знаете… - удивленно пробормотал Честнов. - А вот ко мне Настя не едет… наверное, ей рассказали про наше село.

- Да вряд ли, - покачала седой головой с собранной на затылке шишкой волос Софья Григорьевна. - Таких деревень в наших краях много. А у нашей и название потерялось. Была Андреевна, потом Сталинка (говорят, тут проходил вождь народов в начале прошлого века), потом Новая Андреевна, потом село Тихое… а теперь уж тише некуда.