Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2008 #8

Сам Император не раз вручал ему высшие награды государства и присвоил генеральское звание, доверив ему командование Северо-Западным пограничным округом. Так исполнилось таинственное предсказание в темной комнате.

Еще задолго до Дин Хуна при главной заставе была собрана большая по тем временам библиотека. Говорят, начало ей положил какой-то ныне забытый старый учитель, который в юности служил здесь. И, видимо, справедливо говорят, что с тех пор выходцы с заставы Саныуань делали успешную карьеру не только в армии, но и в самых разных сферах государственной деятельности. Многие из них занимали высокие должности при дворе Императора. Несколько бывших пограничников даже стали художниками и музыкантами. А двое прославились как знаменитые каллиграфы, работы которых высоко ценились у самой взыскательной публики не только в Чжоу, Лу, Ци, Чу, но и в других окрестных странах. Нет, вовремя усвоенная грамотность, в юности привитая тяга к знаниям многое значат в жизни человека.

Дин Хун и при исполнении обязанностей, и в своем непритязательном быту был, вообще-то, весьма немногословен. Да и о чем говорить прирожденному солдату, как не о делах службы. Но иногда, в редкие минуты особого расположения духа, он рассказывал о своем великом друге - и всегда с нескрываемой гордостью, с некоторым оттенком удивления. Инь Си, будущий начальник Северо-Западного пограничного округа, который станет генералом в тридцать лет, был одним из прилежных воспитанников и слушателей Дин Хуна. А пока он пребывал в капитанах и командовал одной из рядовых застав. Но многие сослуживцы догадывались, что "этот мальчик" далеко пойдет, и потому относились к нему предупредительно, а за глаза с ревностным недоумением: за какие такие заслуги прочат ему большое будущее, которое вряд ли доступно большинству из них? Наверное, они плоховато понимали смысл того, что называют преемственностью, - в отличие от юного капитана, сразу принявшего и глубоко усвоившего все главные установки и принципы своего учителя по службе, по жизни, по образу мысли. И поднимаясь по служебной лестнице все выше, Инь Си только укреплялся в них, превыше всего ставя честь пограничника. И надо отдать должное мудрости кадровиков из Пограничного управления, увидевших это в нем и назначивших его преемником старого генерала.

Бережно хранил в памяти Инь Си рассказы своего Наставника об Учителе, посягнувшем на вечные истины. Хотя эти старые друзья одно и то же событие могли трактовать по-разному и делали зачастую взаимоисключающие выводы, Дин Хун каким-то образом умел более выпукло передать не столько свою, сколько куда более сложную позицию бывшего сослуживца и товарища.

Именно это, скорее всего, и сделало Инь Си учеником сразу двоих учителей. С юных лет склонный к размышлениям над сущностью этого мира, он как губка впитывал в себя их посылы и выводы, противоречия и согласия, их мнения о природе и причинах происхождения добра и зла, об истине и заблуждениях.

минуты особого расположения старого генерала он просил его рассказать о своем большеголовом друге юности. Дин Хун сразу оживлялся, в суровых глазах его загорались оживленные огоньки, и он порой очень подробно, в тончайших деталях передавал суть их очередного спора - всегда с легкой самоиронией, с особой доброжелательностью к другу, с уважением

к его точке зрения, даже если был категорически не согласен с ней. И никогда не выпячивал свою, а наоборот, пытался понять доводы своего не менее упрямого, пожалуй, собеседника, который реально отсутствуя, удивительным образом умел явно присутствовать и вести активную полемику.

А разногласия были. И особенно далеко заходил, например, их спор о деянии и недеянии.

По всем этим и другим причинам на заставе с ее совсем, казалось бы, неподходящей казарменной обстановкой среди воспитанников сложилась традиция предпочтения грамотности и познаний, поисков смысла бытия, размышлений о тех самых, некоторыми презираемых, высоких материях. И это не прошло даром, ибо вышло из нее много знаменитых и именитых.

Будущий генерал Инь Си вырос и возмужал, состоялся как личность именно на фоне этого высокого разговора, в атмосфере заочного спора двух Учителей.

Но подробнее об этом лучше рассказать в ином месте и в иное время, ибо это хотя и связанная с первой, зачатая в ее лоне, но уже другая история.

Первая поимка Чжан Чженя

Здание Справедливости, как совокупности всех ее понятий и смыслов, строится народом многими веками, и в этом крайне серьезном деле существовало всегда и существует множество нестыковок, неувязок, разнобоя мнений и взглядов, из-за которых по всему зданию ползут трещины, а в отдельные критические моменты оно и вовсе грозит обрушиться… и кто в том виноват? И кто судьи, выступающие от ее имени? едь во всякое время и во всяком месте они - дети своего времени и места, а Справедливость от этого, как известно, зависеть не должна, она вневременна и повсеместна, абсолютна. И попробуй, каждый раз решая какую-то конкретную законоиспол-нительную задачу, соблюсти ее абсолюты…

Да, конкретика - это самое, пожалуй, уязвимое место царицы Справедливости. И за примерами дело не станет, вот один из них, самых ранних.

А все дело завязалось тогда из-за большеголового сеятеля сомнений Ли Эра, прозванного всеми впоследствии Лао Цзы - Старый Учитель. И тогда же, более пятидесяти лет назад, связался этот узелок из трех нитей жизни, второй из которых была жизнь Дин Хуна, известного средь молодых сослуживцев прозвищем Старый Пограничник, а после смерти - как ечный Стражник, и третья - матерого контрабандиста Чжан Чженя.

И узелок этот не развязан до сих пор.

А было тогда дождливое и холодное осеннее утро. Два юных пограничника выследили и поймали маленького нарушителя границы.

Он спал под корнем большого развесистого дерева, свернувшись от ночной стылости и подложив под голову грязнющий рваный мешок.

Они же еще вчера издали заметили его одинокую фигуру, пробиравшуюся с той стороны к линии границы. Приметили дерево, под которым он притаился в сумерках, чтобы скоротать ночь и под утро проскользнуть мимо расставленных засад. Молодые пограничники решили опередить его и, не дожидаясь рассвета, подкрались к этому месту с обеих сторон.

На дереве совсем близко от нарушителя, словно охраняя его, поднял голову и зашипел большой питон, но Дин Хун не растерялся и одним ловким ударом острого меча рассек его пополам…

Мальчишка вскинулся, готовый тут же броситься наутек, но они дружно навалились на него и крепко связали.

Это был Чжан Чжень.

Поняв безысходность своего положения, он тут же начал плакать, причитая, что его дома ждет умирающая мать, за которой ухаживает маленькая сестра, а отец давным-давно погиб на войне с диндилами. И если, мол, он не вернется, то умрет и мать, а следом и маленькая сестра, которой нечего есть…