Юрецко Норберт - Условно пригоден к службе

Вместе мы спустились в подвальный этаж, остановившись прямо у мигающей красными и синими огнями дискотеки. В темном углу сидел наш человек за маленьким квадратным столом. – Добрый вечер, я очень рад познакомиться с вами. – приветствовал я его наиграно небрежным тоном. – Я тоже очень рад, – ответил он. Но ответ прозвучал вовсе не без акцента, как я полагал было. Наш гость говорил на явном саксонском диалекте!

– Простите, но я немного удивлен, я ведь ожидал здесь встретить гражданина России, – попытался я ему польстить. Он улыбнулся. – Вы хотите взглянуть на мой паспорт? Я просто немного научился говорить именно на этом диалекте. Но если я постараюсь, то вполне смогу общаться и на литературном немецком языке. – Ну, это для нас не проблема, – пошутил я в свою очередь и подсел к нему. Окинув взглядом помещение, я заметил, что в нем мы были совсем одни. Только молодая официантка стояла у бара и протирала бокалы.

Он мне сразу показался симпатичным. Нервничая, он вертел свой бокал пива. В глазах Фредди я прочитал, что он думает: "Ну, теперь я сгораю от нетерпения, как ты это устроишь". Я буквально почувствовал, как он в душе откинулся назад, расслабившись. Итак, моя очередь. Я начал с обычных аргументов. – Мой партнер вам уже объяснил, что у нас есть интересная возможность заплатить за хорошую информацию хорошие деньги. Но я хочу быть с вами полностью честным. Мы не торговцы информацией. Мы из Федеральной разведывательной службы. Я не хочу вам лгать. Если уж мы с вами договоримся, то вы имеете право знать, что вы будете в хороших руках. А если вы не захотите иметь с нами дело, то и это не создаст для вас никаких трудностей. На каждый отказ мы получаем два новых согласия. И я гарантирую вам, что в случае отказа никто об этом нашем разговоре никогда не узнает. Если вы скажете "нет", то мы выпьем вместе по бокалу пива и сразу забудем обо всем. Даже мое руководство не знает об этой нашей встрече и в случае вашего отказа не узнает о ней никогда.

Он прислонился к ковру, висевшему на стене, и издал глухой звук, прозвучавший вроде как: "Угаааа!". Потом он округлил и вытянул губы и выпустил через них воздух. Фредди понял, что ситуация обострилась и тут же попытался снять напряжение: – За этот ужас я закажу нам одним еще по пиву! Русский взглянул на него, слегка склонил голову набок, кивнул, поднял плечи и добавил: – И еще водку! Если можно! Прошу вас! Потом я начал рассказывать ему о наших возможностях, о безопасности, о деньгах и так далее.

Было ли это сделано профессионально? Очень сомнительно. Но о том, что в нашем ремесле профессионально, а что нет, до сих пор идут споры. Сегодня я знаю, то этот неуклюжий метод, как минимум, в этом конкретном случае был единственным шансом. Много лет спустя наш человек, которого с того дня мы называли "Уленшпигелем" рассказал о своих первых впечатлениях. Его как громом ударило. Сначала приглашение одного торговца информацией на совместную встречу. Тут уже было от чего забеспокоиться. Он за ночь до того глаз сомкнуть не мог. А потом этот высокомерный франт так прямо и заявляет ему, что он, мол, работник БНД.

– Я думал, что так никто не делает. Все должно было происходить тоньше, изысканней. Этот тип, казалось, никогда не читал даже книжек о шпионах. Уселся и просто сказал: -Я твой ведущий офицер, а ты мой шпион! А с другой стороны: если бы я лишь позже заметил, куда это все идет, то я тихонько бы скрылся. Только из-за этого глуповатого нахальства я сказал тогда "да". А дома я посмотрел на твое выступление немного другими глазами. Я подумал – этот будет поступать так, как сам хочет. Но зато он был удивительно честен со мной. Я думаю, на самом деле это и был единственный путь, чтобы заполучить меня.

"Уленшпигель" медленно успокоился. Когда он впитал в себя мой поток слов, то пришла его очередь. Довольно медленно рассказал он о своей деятельности в армии, о планах на будущее, о своей семье. За вечер он достаточно оттаял и в конце был уже вполне разговорчив. Мы договорились с ним встретиться еще раз через четыре дня. Так у него еще было время подумать. Даже в случае, если он откажется, он заверил нас, что не сделает это без объяснений. Эта его фраза вселила в нас надежду, что он скорее согласится, чем откажется.

Когда мы в 23.30 сидели в "Золотой звезде" у семьи Лусега, там было полно народу. Пара рыбаков с озера Гринерикзее как раз обмывали свой улов. Разговоры о сетях, крючках, поплавках и нынешней популяции окуня заставили нас быстро уйти. Так было и лучше. Не нужно все топить в многословии, лучше сохранять внутренний оптимизм.

Через 48 часов началась подготовка к следующей встрече с "Уленшпигелем". В воскресенье, в 12.00 генерал должен был стоять у обелиска напротив Райнсбергского замка. Так как нельзя было исключать, что он придет с "сопровождением", мы не хотели попасть впросак. У нас был один неписаный закон – не попадаться в ловушку. В любом случае, наше честолюбие тоже заставляло нас проводить встречи с максимальной безопасностью.

В субботу поздно вечером мы сидели в скучном кабачке "Золотой якорь". Мы обсудили все, оценили любые возможности, прошли всеми путями. Теперь как раз пришло время снова поговорить о смысле и бессмысленности нашей жизни и пофилософствовать о значении нашей работы. Мы думали о людях, которыми занимались, и в этом смысле все было для нас в порядке. Мы считали себя убежденными, уверенными в себе и полными рвения к работе.

Но стоило разговору коснуться неповоротливого аппарата БНД, хаоса ее управления и отсутствия концепции в работе Службы, как нам ничего другого не оставалось, как помолчать и задуматься. Такой контрастный душ чувств нам приходилось переживать в следующие годы еще не один раз. Мы все время жили с чувством, что кто-то в Центре умышленно отказывает нам в заслуженной заботе. Нас оставили совершенно наедине с нашими проблемами.

Операторы Первого отдела смеялись над нашими "эскападами", в то время как аналитики Третьего отдела нас воодушевляли и стимулировали. Беспомощный берлинский филиал благожелательно следил за нашими выездами на ловлю агентов, а американские партнеры смотрели на нас с завистью. И, тем не менее, все нас каким-то образом обхаживали. Но рассчитывать мы с уверенностью могли только на самих себя. Жажда охоты гнала нас вперед, как и мысль, что надо воспользоваться историческим шансом. И конечно, тот факт, что мы во всем могли положиться друг на друга. Этим мы гордились.

В воскресенье в полдень мы ждали "Уленшпигеля". Из моего гостиничного номера я мог наблюдать за всей улицей и видеть сам обелиск. Мы не выходили наружу. Фредди установил фотоаппарат с телеобъективом. Мы были недоверчивы, потому хотели следить за всем очень внимательно. В этот раз будущему источнику пришлось самому нас ждать. Нам хотелось удостовериться, нет ли в районе обелиска каких-либо необычных изменений. Пока "Уленшпигель" пришел, опять, как и в прошлый раз, прошел целый час. Он приехал на такси прямо к обелиску. Там он стоял с пластиковым пакетом и ждал.