Любовь ЛУКИНА - Сборник рассказов и повестей

— Машина времени?!

— Ну да… За каким чертом его вдруг понесет в иные эпохи?

Наконец-то опешив, она приостановилась и внимательно посмотрела на директора.

— Н-ну… скажем, с целью личного обогащения…

Константин Кириллович одарил ее мягкой отеческой улыбкой.

— Оксана! Я вижу, вы не совсем правильно все это себе представляете. Поймите, что технические возможности наши весьма ограниченны. В будущее, например, мы не можем проникнуть вообще. Что же касается прошлого, то с данного мгновения (вот с этого самого, в котором мы беседуем!) и по первую половину тринадцатого столетия оно для нас тоже недоступно. Мертвая зона.

— А разве в тринадцатом столетии нечем поживиться? В двенадцатом, в одиннадцатом?..

— Нечем, — ласково глядя на журналистку, сказал директор. — Ни в тринадцатом, ни в двенадцатом, ни в одиннадцатом… Доставить что-либо из прошлого в настоящее — невозможно по определению.

— Позвольте! Но из настоящего-то в прошлое проникнуть можно! Вот я, допустим, отправлюсь на пир к Владимиру Красно Солнышко, отведаю там какую-нибудь лебедь белую…

— Ну и вернетесь с пустым желудком. Да подумайте сами, Оксана: если бы с помощью машины времени, как вы ее называете, можно было вывозить ценности из прошлого, разве такая бы здесь была охрана? Нас бы на сто метров под землю загнали, а сверху бы овощную базу поставили — для маскировки…

— Ну а скажем, кто-то решил скрыться от правосудия?

— Побег в прошлое? Тоже не выйдет. Через несколько часов подсядет аккумулятор — и вашего беглеца вместе с машиной благополучно выбросит в настоящее. В объятия тех же органов правосудия. Нет, Оксана, жулики народ понятливый и в прошлое давно уже не рвутся… Другое дело всякие там хроно… кхм… фанатики… исправители истории…

— Которых вы неизменно перехватываете и обезвреживаете, — не без иронии подхватила Оксана. — Простите великодушно, Константин Кириллович, но… не верится как-то! Чтобы ни единой осечки за все время работы…

— Что-то у нас с вами, Оксана, беседа по кругу пошла… — посетовал директор и утопил клавишу селектора. — Артем! Ты на месте? Загляни…

Вошедший сотрудник был немногим старше самой Оксаны. Невысокий ладный паренек с нарочито невыразительным взглядом. Будучи представлен журналистке, коротко кивнул и выжидающе посмотрел на шефа.

— Значит, так, Артем, — сказал тот, покашливая. — Вот Оксана сомневается… кхм… надежно ли мы храним родную историю от посягательств всяческих… э-э-э… авантюристов… Ты хронопутало свое когда перехватывать планируешь?

"Кого-кого?" — хотела переспросить Оксана, но, слава богу, сдержалась. Чувствовала: главное сейчас — не спугнуть ситуацию.

— Где-то на той неделе, — осторожно ответил Артем.

— А если сегодня?

Артем задумался на секунду.

— Да можно и сегодня…

— Прекрасно! Тогда не будем терять времени… Оксана! Передаю вас в надежные руки Артема. Прогуляетесь с ним в Древнюю Русь, посмотрите, как это делается… Да вы не сомневайтесь! Артем — сотрудник опытный, просто выглядит молодо.

Секунду журналистка сидела неподвижно с широко раскрытыми глазами. Участвовать в операции? В перехвате фанатика, затеявшего изменить историю? На такую удачу она даже и не рассчитывала.

— Впрочем, если вы… — улыбаясь, начал Константин Кириллович.

— Нет! — сказала она, порывисто поднимаясь. — Я готова.

Вдвоем они покинули кабинет и вышли в коридор, где Оксана немедля заступила путь Артему, причем с таким видом, словно собиралась его прямо здесь и соблазнить. Тот даже опешил слегка.

— Артем! — страстным хрипловатым шепотом произнесла она. — Только честно! Вы туда раньше корреспондентов — брали?

— Брал, и не раз, — помаргивая, проговорил он.

Миловидное личико юной журналистки омрачилось.

— Как же так? Брали не раз — и ни одного сенсационного материала! Какие-то вялые восхваления, какие-то общие слова… Знаете, все это сильно напоминает информационную блокаду…

Артем подумал — и довольно-таки равнодушно пожал плечами: мне-то, дескать, какое дело! Оксана смотрела на него с величайшим подозрением.

— Ну что ж… — задумчиво процедила она наконец. — Ладно, бог с ним! У нас есть время на предварительный разговор?

— Да сколько угодно!

С завидной сноровкой корреспонденточка сменила кассету в диктофоне и Артем с невольным уважением покосился на ее руки. Так перезаряжают оружие в бою.

— Тогда начнем вот с чего… — Оксана сосредоточилась, куснула губу и далее профессиональной скороговоркой: — История, как известно, вещь весьма хрупкая. Вспомним рассказ Рэя Брэдбери, где растоптанная в прошлом бабочка отзывается политической катастрофой в будущем. Мне кажется, ваша работа чем-то сродни работе сапера: достаточно одной-единственной ошибки — и ничего уже не поправить. Скажите, не гнетет ли вас эта чудовищная ответственность? Просто, по-человечески… — С этими словами она сунула диктофон в зубы слегка отпрянувшему Артему.

— Ну, в общем… работа… Да, ответственная…

"Скромен, — отметила про себя Оксана. — Плохо. Штамп… Впрочем, какая разница! Репортаж — не очерк…"

— Ну хорошо, — сказала она. — А кого вы планируете перехватить на этот раз?

Молодой сотрудник зачем-то взглянул на потолок, по совести, давно уже требующий побелки. Вообще особнячок, в котором располагалось учреждение, пребывал в несколько запущенном состоянии. "И об этом тоже упомянуть, машинально подумала она. — Налоговая полиция хрустальные дворцы себе возводит, а эти ютятся бог знает в чем…"

— Да есть тут одно хронопутало… — нехотя сообщил Артем.

Оксана встрепенулась.

— Простите… кто?

Артем смутился.

— Извините, — сказал он. — Я имел в виду — нарушитель… Бывший лаборант НИИ. Устройство собрал на дому — из ворованных комплектующих. Убежден, что во всех наших бедах виновно татарское иго. Неделю назад отбыл на Калку встречать тумены проливным пулеметным дождем… Последнюю фразу Артем завершил несколько саркастически. Стало быть, чувством юмора все-таки обделен не был.

— Откуда это стало известно?

— Оставил записку.

— А если бы не оставил? — В голосе Оксаны зазвучало беспокойство.

Артем снова пожал плечами:

— Рано или поздно хватились бы…

— Поздно?!

Молодой сотрудник досадливо почесал бровь.

— Ну, не так выразился, — поправился он. — Поздно у нас никогда не бывает… — Хотел добавить еще что-то, но тут в конце коридора отворилась окованная жестью дверь — и на рассохшийся скрипучий паркет, бряцая металлом, ступил некто в крупнокольчатой железной рубахе до колен. Голову ратника венчал плоский похожий на тюбетейку шлем, а в руке почему-то была обыкновенная штыковая лопата.