Газета Завтра - Газета Завтра 789 (53 2009)

Третий концерт состоялся на следующий день на Таганке в камерном зале некоего учреждения. Был он также посвящен русской песне, но с более глубокой проработкой темы Родины и России.

Это — сольное выступление человека, сочиняющего слова и музыку песен, исполняющего их, об учащего молодых подвижническому к ним отношению и без остатка отдающего всему этому себя самого. О человеке этом, которого зовут Александр Николаевич Васин, я писала и раньше, потому что люди такого накала и темперамента притягивают, хотя находиться в их орбите, тем более, оппонировать им трудно, почти невозможно. Но слушать пение Васина, прислушиваться к его словам интересно (он в своих концертах всегда разговаривает с публикой), особенно когда он говорит о музыке поэтического слова, подчиняющей себе собственно музыкальное сопровождение. Главное, что придает его песням и пению непреходящую ценность, это то, что стихи, выпеваемые им под его музыку, становятся как бы более выпуклыми и весомыми, раскрывают их глубинный смысл, хотя здесь есть некая метафизика. И еще. Мало найдешь артистов, которые бы так же полно выкладывались в концертах, как это делает Васин. В последнем концерте он потряс меня своим проникновенным раскрытием лирических стихов Владимира Соколова, Анатолия Жигулина и Геннадия Шпаликова. Впрочем, так и должно быть. Ведь только неравнодушные могут ощутить и передать жизнь в полной мере.

Заканчивая, скажу, что все, о коих я здесь написала, это — те, кто не оставляет попыток растить розы и на снегах, чья жизнь выстроена так, что наперекор всему помогает верить в светлое будущее человечества.

Освальд Шпенглер в последних главах книги "Закат Европы" пишет, что даже у эллина не хватало исторического мышления, чтобы сохранить золотую статую или обыкновенное ювелирное изделие, имевшее бы для потомков большую художественную ценность, — в разгар войны или голода.

Я бы даже сказал, войны и голода, поскольку они зачастую сопряжёны друг с другом, а есть еще периоды владычества алчных и беспощадных тиранов, далеко не всегда предпочитающих роскошь в любой исторической ситуации, даже когда страна находится на грани гибели. Правление Нерона и Гелиогабала запомнилось их современникам, как бы они ни относились к тирании и её представителям в частности, — титанических масштабов роскошью. Для античных тираний, как и для восточных, вплоть до наших дней, не было столь много значащей для нас фразы "жить не по средствам".

Нерон очень скоро обзавёлся штатом наёмных убийц, вырезающих семьи поголовно, — чтобы наследство доставалось государству. И мгновенно обращалось в "хлеб и зрелища". Гелиогабал, названый Антоненом Арто "коронованным анархистом", располагал регулярными войскам, за время его краткого правления приученными только к грабежам и мародёрству.

Основной мишенью проскрипций этих правителей была аристократия, — отнюдь не та, что известна по сочинениям художественной литературы. Античная аристократия, в большинстве своём, состояла из жестоких и беспощадных воинов, чья жизнь была кратка и нередко трагически завершалась.

Их культура, в известном смысле, уникальная, как полагают некоторые исследователи, сильно отличающаяся от культуры мирного времени, практически не сохранилась. За исключением так называемых памятников письменности, мы ничего не знаем, например, о культуре эпохи Александра Великого (Македонского). Учитель, что нехарактерно — Аристотель Стагирит, потеснил своего прославленного ученика в самой истории. Основанный в Египте Александром город очень скоро обратился в культурный центр, но уже мало что напоминающий о великом завоевателе, кроме имени.

Давайте подумаем, почему?

Потому что культурное наследство было для эллина, как позже — для латинянина, римского гражданина, неразделимо с имуществом. Имущество аристократии военного происхождения не часто оставалось наследуемым, более того, главы знатных родов не страшились смерти, и потомки старались во всём следовать им. И Эллада после македонского владычества, и республиканский Рим, как и Рим императорский, мало отличались в этом отношении друг от друга.

Передача имущества государству после смерти всех наследующих знатному роду нисколько не гарантировала сохранность предметов искусства, коими сенат и императоры распоряжались также легко, как душами (и телами) рабов. Здесь мы подводим читателя не столько к мысли о несправедливости античного общества, сколько к выводам об эстетике, основе любой культуры.

Современную цивилизацию винят в том, что она обращает эстетически содержательный объект в денежный эквивалент, независимо от его символического значения. Современную цивилизацию, создавшую "музейную культуру", с искусством, законсервированным в стеллажах, который суть лишь метафора банки с формалином. Немногим от этого отличаются художественные галереи, всё чаще, по настоянию реставраторов, помещающие свои "имущества" в прозрачные сейфы, как сказочные богатыри (в русском фольклоре) или гномы (в западном) — спящих красавиц.

Приятно сознавать, что эти "гробницы" никогда, впрочем, что значит, — никогда? — не сменят своих владельцев. Что бы ни произошло в сфере политики и экономике, внеположных искусству, мы можем ручаться за сохранение собственной культурной памяти. Посещение музея или художественной галереи — это только повод для платоновского анамнезиса: в произведениях изобразительных, и других, искусств раскрывается доступный восприимчивому и сознательному человеку мир идей.

В нашем случае пристало говорить о мире Русских идей. В отличие от западной культуры, русское искусство никогда не было, и, надеемся, не будет и впредь соподчинено экономии.

Для России кризис станет действительно катастрофическим, когда уже не частные коллекции, по свидетельствам, хорошо сохраняющиеся, — а уже государственные фонды будут вынуждены сбывать то, что стало достоянием Отечества.

И аналогии этому мы вновь находим в истории европейской, но — не русской цивилизации.

Периоды правления Луция Корнелия Суллы и Сервия Сульпиция Гальбы. Этим кратковременно занимавшим посты консулов, и не больше — императоров, деньги нужны были только на войну. Массовые проскрипции Суллы и Гражданская война 68-69 гг., за которую ответственен Гальба (никто иной, как наследник Нерона), подорвали экономику Римской империи так, как не разрушили бы её череда экспансий в Европу и на Ближний Восток, или несколько неурожаев подряд. Римские матроны, матери аристократических семейств, подавали петиции Сулле, упрашивая его не посылать своих сборщиков налогов с полномочиями палачей расхищать имущество вдов. Напомним, что к тому времени римская аристократия была единственным сословием с внутренней властной структурой, способное уберечь и государственность, и культуру от окончательного вырождения. Именно эту аристократию ликвидировали прото-абсолютисты, ставящие во главу всего только экономию.