Савелий Дудаков. - История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

Первый роман "Сатанисты XX в.", давший название всей трилогии и напечатанный в газете "Колокол" в 1911 г., вышел отдельным изданием в 1912 г., а затем был забыт. Г.Бостунич, сожалея о забвении "захватывающего романа", поторопился заявить: "Этот роман, как и другой "Красные и черные", без остатка (курсив Бостунича. – С.Д.) скупленные и уничтоженные жидами, говорят под оболочкой романа страшную, подлинную, научную правду"35.

В годы, когда среди высших советских сановников были Я. Свердлов, Л. Троцкий, Л. Каменев, а также сотни других, больших и мелких чиновников, чекистов, агитаторов и палачей-евреев, еврейских жизней было загублено не меньше, чем у других народов. Это, конечно, вовсе не ставится в "заслугу", хотя следовало бы вспомнить и поставить в вину властям и это, и безвинно уморенных крестьян Украины, и выселенных крымских татар, и расстрелянных в катынском лесу польских офицеров.

Нюрнбергский процесс над нацистами "за преступления против человечества" журналисты назвали "судом истории". Однако он не был судом над историей, ибо рядом с немецким генералитетом не сидел на скамье подсудимых первопреступник – "большевизм", истребление еврейского народа началось не в 1933 г., с приходом в Германии нацистов к власти, а в 1917 г. – в России36.

После 1917 г. механизмом российской геополитики стало идеологическое смешение причинно-следственных отношений исторических явлений и этико-правовых норм межгосударственного сосуществования. При этом "жидо-масонскому заговору против мира" была предписана главная роль в этом процессе.

Выделение из мирового еврейства его "советской" части делало невозможным употребление в СССР тезиса о "всемирности" евреев. Поэтому, отрицая за "советскими евреями" право быть нацией37, политическое руководство в СССР до 1949 г. было вынуждено отказываться и от использования "Протоколов", но превращение "советского" еврея в космо 185 полита ("безродного" (?), хотя уже были и Еврейская автономная область в СССР, и государство Израиль) было предопределено "интернационалистской" идеологией большевиков.

Впрочем, "Протоколы Сионских мудрецов", направленные только против "жидовского завоевания мира", были крайне опасны советской власти. "Абсорбировав" значительные многонациональные массы и не став от этого ни еврейской, ни грузинской, ни латышской, власть большевиков предоставляла неопровержимые "доказательства" своих действий по методе, разработанной "сионскими мудрецами"38. Поэтому геополитическая ситуация, возникшая в результате победы большевиков в России, стала тем "питательным бульоном", в котором бациллы "мирового еврейского заговора" должны были окончательно созреть.

Во-первых, мир стал "двухцветным", разделившись на "за" Москву и "против" нее.

Во-вторых, те русские, кто жил в России, в братской семье народов СССР, были вынуждены считать себя "интернационалистами", зато другие – в эмиграции – могли хранить святое знамя своей национальной стерильности, возложив вину за события на жидов, латышей, кавказцев и любое другое племя.

В-третьих, в Германии после низложения кайзера и создания федерации лоскутных республик, идеи пангерманизма в битве за "жизненное пространство" приобрели характер русского варианта: борьба с "жидо-масонами" означала борьбу с большевиками39.

Евреи России после 1917 г. были объявлены "советскими" (при отсутствии аналогий, например, "советский украинец" или "советский удмурт") на основе вненационального признака.

Евреи Германии были признаны "пятой колонной", и различия между "внутренним" и "внешним" врагом должны были исчезнуть в глазах немцев. "Еврейский заговор против всего мира" стал "заговором всего мира против Германии" (на примере уже "завоеванной" евреями большевистской России). Доказательством этого была не только геополитическая ситуация, но и ставшая уже ИСТОРИЕЙ (после революции 1917 г.) русская версия (а не какая-нибудь другая) "Протоколов Сионских мудрецов"40.

Стоит отметить, что доказательства сопричастности департамента полиции Российской империи к генезису "Протоколов"41 были одновременно и своеобразной реабилитацией "революционного" переворота большевиков. Поэтому в геополитической ситуации между двумя войнами "расследования, проведенные Ю. Делевским (1921-1923) и В. Бурцевым (1938), никакого влияния на эмигрантского читателя оказать не смогли. Зато подключение "еврейского заговора" ("Протоколов") к антисоветской тематике Н. Брешко-Брешковского или И. Родионова (не говоря уже о "теоретиках" – Е. Бранте42, Г. Бостуниче, Н. Жевахове или В. Ахма 186 тове43) делало их творчество не только "патриотическим", но и "прогрессивным" (на фоне "дружбы народов", цементировавшейся миллионными жертвами большевистского террора и советской политики 1920-1940 гг.44.

Публикация книги Нилуса в 1920 г. в белоэмигрантском сборнике "Луч света" стала исходной точкой реанимации дела "Союза русского народа". Авторский текст книги "Великое в малом" с его мистико-мессианской трактовкой апокалиптической войны с антихристом не был нужен, речь шла не о религиозном пророчестве второго пришествия Спасителя, а о реальном и вполне материальном крестовом походе против евреев вообще и против Советской России в частности. Не случайно Г. Бостунич в подзаголовке своего исследования политически разделил оба объекта: "Правда мистическая и правда реальная"45. Зато сами "Протоколы Сионских мудрецов" (т.е. анонимный текст) превратились в "Еврейский катехизис", став основополагающим документом национальных фобий, "бациллоносителем" которых стало издательство "Нови сад" ("Новый сад").

Вопрос: почему Югославия между двумя войнами стала "главной типографией" антисемитской литературы? – изучен недостаточно. Экономико-географическое положение государства, "царизм" Белграда, присутствие большой колонии русской белогвардейской эмиграции – все это важные, но не основные стимулы. Возможно, изучение истории страны, раздробленной на герцогства и княжества, стремящихся то к объединению, то к федерации, и ее многовековой антииудейской и антибогомильской литературы с сильными националистическими тенденциями когда-нибудь позволит дать полноценный ответ.

Как бы там ни было приоритет в распространении антисемитской литературы на русском языке в 20-30-е годы принадлежал Югославии, о чем свидетельствовал выпуск антисемитских сборников, апологий "Протоколов", публикация романов и обнародование "научных трудов" вместе с другими "откровениями" беллетристической и публицистической мысли.

"Застрельщиком" в беллетристике стал Н.Н.Брешко-Брешковский (1874-1943): профессиональный литератор, известный в дореволюционное время произведениями об атлетах 4б, "скандальной изнанке светской жизни"47, немецко-австрийском шпионаже в России48, один из первых русских сценаристов и режиссеров в кинематографе, эмигрант с 1920 г. Как вспоминал Л. Любимов, сын Е.К. Брешко-Брешковской ("бабушки русской революции") после 1933 г. "поспешил в Берлин и… служил в органах фашистской пропаганды, пока не погиб во время бомбежки" в 1944 г.49. В 1923 г. в издательстве "Нови сад" вышел роман Н.Н. Брешко-Брешковского "Под звездой дьявола"50.