Савелий Дудаков. - История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

В 1750 г. в Петербурге существовала ложа "Скромность", а в Риге в том же году была основана ложа "Северная звезда".

В 1757 г. М.Олсуфьев, видимо, по полицейскому дознанию начальника тайной канцелярии А. И. Шувалова, составил докладную записку, в которой назвал имена 35 известных ему членов ложи и дал высокую оценку деятельности масонов: "Всякого звания чина людей, желающих ложа удостоит в разные времена, чрез случаи, изыскивая своих товарищей об оном вышереченных с ясными доказательствами уверить, что оное ни что иное как ключ дружелюбия и братства, которое бессмертно вовеки пребыть имеет, и тако наветшихся их сообщества называемым просвещением оных удостаивает" 55.

По свидетельству М.Олсуфьева, членами масонских лож состояли: трое князей Голицыных, князь С.Мещерский, Р.И.Воронцов, писатель А.Сумароков, историк И.Болтин, основатель русского театра Волков, камер-паж Петерсон, офицеры гвардейских полков (Преображенского и Семеновского), представители Кадетского корпуса, танцмейстер Кадетского корпуса, музыканты и даже один разночинец – купец Миллер 56.

Для русского правительства, постоянно боявшегося заговоров (впрочем, оно и само в это время часто приходило к власти в результате заговоров), масонство не могло не казаться опасным. Еще сильнее странное нововведение с особыми правилами и непонятными тайными обрядами пугало русского необразованного обывателя, увидевшего в масоне еретика и отступника. Неудивительно, что в русском языке именно в это время возникает слово "фармазон", ставшее синонимом вообще безбожия и вольнодумства.

В силлабических виршах под названием "Изъяснение несколько известного проклятого сборища франкмасонских дел", сложенных в монастырских стенах, масонству предъявляются самые нелепые обвинения, с крайним ожесточением против "Антихристовых рабов" 57:

В записках Г.Р.Державина есть замечательный эпизод, свидетельствующий об отрицательном отношении к масонам в широких слоях населения.

Когда Державин в 1763 г. задумал поехать за границу, он хотел обратиться за помощью к А.И.Шувалову. В то время поэт и вельможа жил у своей тетки – "женщины но природе умной и благочестивой, но по тогдашнему веку непросвещенной, считающей появившихся тогда в Москве масонов отступниками от веры, еретиками, богохульниками преданными Антихристу, о которых разглашали невероятные басни, что они заочно за несколько тысяч верст неприятелей своих умерщвляют и тому подобные бредни, а Шувалова признали за их главного начальника…" 58. Она и воспротивилась желанию племянника.

Одним из обличителей масонов был, по всей вероятности, архимандрит Троице-Сергиевой лавры Гедеон Криновский, проповеди которого читанные архимандритом в 40-х годах, были напечатаны 59.

Но, конечно, более известным в деле обличения масонов был противник петровских реформ Арсений (в миру – Александр) Мациевич, возглавлявший в 1742-1763 годах Ростовскую епархию. Он был строг с подчиненными, не терпел инакомыслия, стоял в оппозиции к светским властям, игнорировал постановления Духовного регламента и отстаивал идею восстановления патриаршества. За "превратные и возмутительные толкования Св. Писания" он был предан в 1763 г духовному суду, сослан в один из ревельских монастырей и умер в каземате ревельской тюрьмы, где содержался под именем Андрея Вреля 60.

Наконец, следует упомянуть третьего вдохновителя "антимасонской оппозиции", епископа Севского и Брянского Кирилла Флоринского (или Флиоринского), малоросса, как и Мациевич. Хотя он и обладал рядом достоинств, принесших ему заслуженное уважение И.И.Бецкого и Д.М.Голицына, он жестоко преследовал старообрядцев, был самовластен с подчиненными и вступал в трения со светскими властями. После многочисленных доносов Синод отстранил его от должности и отправил "на покой" в Киево-Златоверхий монастырь.

Естественно, что этот суровый человек, боровшийся также с суевериями и народными обычаями, был ревнителем православия и непримиримым врагом масонства 61.

Отметим, что гонения на масонов начались в царствование Екатерины II, хотя императрица и не была последовательной и принципиальной противницей "вольных каменщиков" (польским масонам, например, она оказывала поддержку, поскольку те в ее время были проводниками русской политики 62).

В 1785-1786 гг. она пишет несколько комедий, в которых обличает масонство: "Шаман Сибирский", "Обманщик" и "Обольщенный". По сути дела, основной причиной антимасонства императрицы явилась неукоснительная связь русских и зарубежных "братьев", а в эпоху Французской революции она не могла не стать "опасною" для государства Российского. Екатерина II внимательно следила за событиями, в которых отнюдь не последнюю роль играли масоны. Ее пьесы и стали вызовом всему масонству. Они, по словам А.Семеки, явились наиболее обоснованными произведениями антимасонского толка во всей русской литературе б3.

Известно, что императрица была знакома с двумя немецкими сочинениями, преследовавшими противоположные цели: с апологетической книгой Г.Э.Лессинга "Эрнст и Фальк. Разговоры для масонов" (1778) и комедией И.В.Гёте с резко критической окраской "Великий Кофта" (1791)64.

Кажется сомнительным то, что первый полемический трактат, направленный против масонов, Екатерина написала в 1758 г. Более вероятно иное: "Тайна противонелепого общества, открытая непосвященному", с предуведомлением "перевод с французского", появилась в 1780 г, (о продаже трактата в этом году извещали "Санкт-Петербургские Ведомости"). В трактате высмеивались нелепая обрядность масонов, их крайний мистицизм и "святая святых" сообщества – таинство посвящения и наличие некоей "тайны". Деля масонов на обманываемых и обманывающих, Екатерина четко формулировала вывод: масонство существует для надувательства ближних в корыстных целях его "мастеров", использующих наивную веру окружающих во всесилие и провиденциальность ордена. Эти идеи трактата и легли в основу ее комедий.