Сергей Валянский - Армагеддон завтра: учебник для желающих выжить

Первое — надо убедить начальство региона, что новая система двойной валюты выгоднее, чем старая. Разъяснить начальникам, что введение «отрицательных денег» — за счёт того, что денежный оборот увеличится, — эквивалентно получению ими дополнительного кредита. Ведь и впрямь, получив от «центра» миллион и пустив его в оборот, регион только этот миллион и увидит. А выпустив под эти деньги боны, оборачиваемость которых, судя по опыту Вёргля, вдвое выше, регион получит работы на два миллиона. Ещё важнее, что из миллиона рублей , вкинутых в оборот, значительная часть регион покинет: через азербайджанцев, торгующих фруктами, или молдаван, строящих дороги, или китайцев, торгующих игрушками. А боны никуда не денутся, все останутся здесь — не нужны они больше нигде.

Важно также объяснить, что боны пойдут на пополнение оборотных средств. Не основных фондов, а именно оборотных. Проблема-то вся в стране в том, что у нас фонды-то есть, они пока ещё не все разрушены и разворованы; у нас нет оборотных средств.

Что такое оборотные средства? Вот вы решили жить с того, что выращиваете картошку на своём участке. Вы знаете, что когда её вырастите и продадите, у вас концы с концами сойдутся. У вас есть земля, машина, лопата. Но для того чтобы начать, вам надо купить семена, бензин, какие-никакие удобрения. Рассчитывая заработать на этой картошке, предположим, тысячу рублей, вы должны сотню вложить сейчас. Вот эта сотня и есть оборотные средства, без которых весь ваш прекрасный план, при наличии земли, машины и лопаты, ничего не даст. В нашем случае за счёт более быстрого обращения денег регион получит эти оборотные средства.

На проведение эксперимента требуется добрая воля, но вовсе не жителей. Жителей, разумеется, надо иметь в виду, но в первую очередь важно, чтобы все значимые экономические субъекты данного региона сознательно сказали, что да, мы участвуем в этом эксперименте на тех условиях, которые выдвинуты, и согласны на определённые обязательства. А именно: заводы, фабрики и магазины должны чётко понять и принять, что устанавливать разные цены в рублях и в горячих бонах — это нарушение правил. Ведь боны — это ТЕ ЖЕ САМЫЕ РУБЛИ, только с ограничением хождения во времени. Примерно как московские квартально действующие талончики на автобус. Следует объяснить: если вы выдержите правила игры, то вот ваши преимущества по сравнению с тем, что вы имели раньше. Если вы имели раньше дорогую колбасу на полках, и она у вас тухла в течение месяца, и вы её выкидывали, пока санэпидстанция не успела оштрафовать, то теперь у вас эта колбаса будет уходить со свистом! Но при условии, что вы не будете нарушать наши правила игры. Вы не будете делать две цены, не будете к концу месяца повышать цены в бонах по отношению к ценам в рублях. Этого мы требуем, это главное правило.

Должно быть определено минимальное время проведения эксперимента, желательно не меньше года, чтобы могли пройти целые производственные циклы, например, в сельском хозяйстве. Далее, начальство должно осознать, что плата за простой денег — демерредж — вводится НЕ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПРИБЫЛИ, а для правильного функционирования всей системы.

После достижения общего согласия в регионе можно начинать.

Ах да, чуть не забыли. Население! Для него следует проводить информационную кампанию, рассказывая о том, что такое боны и как станет хорошо, когда они появятся. Устраивать «деловые игры» для низовых руководителей. Проверить готовность почт и банков.

И вот торжественное начало. В присутствии прессы и охраны сумма, эквивалентная, скажем, месячной зарплате всех бюджетников региона, помещается в чемодан и кладётся на депозит в Центробанке. Если нам понадобится допечатывать боны, то есть вывести из оборота энную сумму нормальных рублей, переведя их в боны, то опять по той же процедуре: рубли запаковываются, и ровно на эту сумму эмитируются новые горячие боны. Это делается, чтобы никто не боялся проигрыша. Если в какой-то момент жители скажут: «Всё, нам надоели ваши игры», этот чемодан возвращается назад в регион, и все горячие боны, которые были эмитированы, выкупаются у населения за настоящие рубли, а эксперимент завершается.

А пока всё только начинается. Выдали бюджетникам зарплату в бонах (которые имеют ограниченный срок хождения), и они с ними сразу побежали в магазин. Тут же. Ну, мы знаем наши магазины. Ясное дело, что теперь в них будут сдачу давать только бонами, считая их плохими деньгами, а рубли (хорошие деньги) придерживать; это психология, она однозначна. Этими же деньгами магазины будут расплачиваться с заводом, пекарней, всяким прочим поставщиком товара. А на заводах, как только туда из магазинов боны привезут, первую же зарплату рабочим выдадут именно бонами, — может быть, даже досрочно. А мы этого и хотим.

Мы хотим, чтобы деньги как можно чаще крутились.

Ведь в самом деле много денег не надо. Товарная масса определяется наличными деньгами, умноженными на количество оборотов, и всё. Если мы сделаем, скажем, 52 оборота — по разу в неделю, — потому что зарплату можно выдавать еженедельно, то у нас получается фантастическая сумма. Если оборачиваемость была 10 %, десять раз в год, то, поднявшись до пятидесяти двух раз, она даст этому региону четыре дополнительных бюджета.

Чем «хуже» деньги, тем быстрее они крутятся. Этот закон вывел английский банкир XVII века Грэхэм: валюты, которые люди не хотят накапливать, оборачиваются быстрее, чем накапливаемые. Примечательно, однако, что он выразил это именно в таких терминах: «плохие деньги вытесняют хорошие», то есть «хорошие» идентифицируются с функцией накопления больше, чем с функцией обмена. С этим был согласен и Николай Коперник, которого мы знаем как астронома. (Кстати, мы и Ньютона тоже знаем как физика, а на самом деле Коперник и Ньютон — это два известных экономиста.) Не будем придираться к словам, а суть понятна: «хорошие» деньги люди прячут, а «плохие» крутятся в экономике. Вот и в нашем регионе, как только мы впрыснем туда «плохих» денег, только они и будут в обороте, автоматически. Не надо никаких специальных мер, чтобы только они и стали ходить. Экономика воспрянет, а рубли будут прятать, как сейчас прячут доллары.

Рубли и так-то всегда исчезают под матрасами. Сколько бы банкнотов Центральный банк ни напечатал, через год возвращается не более 93 % этих денег. Чаще — сильно менее. Москва, например, фантастически много денег ест; неизвестно, куда она их девает…

Теперь вернёмся, наконец, к населению и спросим, о чём оно думает. Впрочем, мы и так об этом знаем: о деньгах. Среднестатистический россиянин (если забыть о Москве и об олигархах) сегодня имеет доход около 1500 рублей в месяц. Это очень маленькие деньги, но большинство населения не имеет и их. У нас жуткое распределение богатства: пятьдесят семей имеют больше 80 % всех денег России, а все остальные — по такой экспоненточке, если смотреть график, — скидываются вниз.