Николай Гоголь - Статьи из Арабесок

что кажется как буд<���то> [притом ] оцвечена

В них заря так тонко светлеет на небе, что всматриваясь, кажется, видишь алый отблеск вечера; деревья, облитые сиянием солнца, как будто покрыты тонкою пылью; в них яркая белизна сладострастно сверкает в самом глубоком мраке тени.

нет.

В них заря так тонко светлеет на небе, что всматриваясь, кажется, видишь алый отблеск вечера; деревья, облитые сиянием солнца, как будто покрыты тонкою пылью; в них яркая белизна сладострастно сверкает в самом глубоком мраке тени.

Где деревья, освещенные сиянием солнца, <1 нрзб.> как бы пылят

В них заря так тонко светлеет на небе, что всматриваясь, кажется, видишь алый отблеск вечера; деревья, облитые сиянием солнца, как будто покрыты тонкою пылью; в них яркая белизна сладострастно сверкает в самом глубоком мраке тени.

а. где яркая белизна красавицы

б. где яркая белизна

Рассматривая их, кажется, боишься дохнуть на них.

рассматривая которые

Всякой от первого до последнего — торопится произвесть эффект, начиная от поэта до кондитера, так что эти эффекты, право, уже надоедают, и, может быть, 19 век по странной причуде своей наконец обратится ко всему безэффектному.

топорщится произвесть

Всякой от первого до последнего — торопится произвесть эффект, начиная от поэта до кондитера, так что эти эффекты, право, уже надоедают, и, может быть, 19 век по странной причуде своей наконец обратится ко всему безэффектному.

от ученого поэта

Всякой от первого до последнего — торопится произвесть эффект, начиная от поэта до кондитера, так что эти эффекты, право, уже надоедают, и, может быть, 19 век по странной причуде своей наконец обратится ко всему безэффектному.

уже начинают надоедать

Впрочем, можно сказать, что эффекты более всего выгодны в живописи и вообще во всем том, что видим нашими глазами.

Однако

Впрочем, можно сказать, что эффекты более всего выгодны в живописи и вообще во всем том, что видим нашими глазами.

менее всего приторны

Там, если они будут ложны и неуместны, то их ложность и неуместность тотчас видна всякому.

а. Но более всего они отвра<���тительны?>

б. потому, если они будут ложны и несообразны

Там, если они будут ложны и неуместны, то их ложность и неуместность тотчас видна всякому.

то эта ложь и несообразность

Там, если они будут ложны и неуместны, то их ложность и неуместность тотчас видна всякому.

вдруг видна

Но в произведениях, ~ знаком отличия.

Но они бывают отвратительны, если [не употреблены талантом] употреблены не талантом в тех произведениях, которые подлежат одному духовному оку, которые всегда почти бывают ложны: тень представляют светом и свет — тенью, которые дурачат толпу, глядящую видимыми, поверхностными глазами, но отвратительны в глазах истинного [це<���нителя>] понимателя таким же самым образом, как отвратителен ~ подлый человек, украшенный знаками отличий. Эти эффекты отвратительнее всего в литера<���тур>е, когда они сделаются целью бесстыдных торгашей, а не людей, дышащих искусством. Следствия их вредны, потому что [добра<���я?>] простодушная толпа принимает блестящую ложь.

Но всё это однако ж не относится к нынешнему делу.

Но рассуждение это

Но всё это однако ж не относится к нынешнему делу.

а. Как в тексте.

б. к его разбору

Должно признаться, что в общей массе стремление к эффектам более полезно, нежели вредно: оно более двигает вперед, нежели назад, и даже в последнее время подвинуло всё к усовершенствованию.

Должно признать

Должно признаться, что в общей массе стремление к эффектам более полезно, нежели вредно: оно более двигает вперед, нежели назад, и даже в последнее время подвинуло всё к усовершенствованию.

стремление к эффектам в общей массе

Должно признаться, что в общей массе стремление к эффектам более полезно, нежели вредно: оно более двигает вперед, нежели назад, и даже в последнее время подвинуло всё к усовершенствованию.

и даже, можно сказать, сильно подвинуло вперед

Желая произвести эффект, многие более стали рассматривать предмет свой, сильнее напрягать умственные способности.

а. более многие начал<���и>

б. более многие стали

И если верный эффект оказывался большею частию только в мелком, то этому виною безлюдие крупных гениев, а не огромное раздробление жизни и познаний, которым обыкновенно приписывают.

являлся

И если верный эффект оказывался большею частию только в мелком, то этому виною безлюдие крупных гениев, а не огромное раздробление жизни и познаний, которым обыкновенно приписывают.

расстроенное раздробление знаний

И если верный эффект оказывался большею частию только в мелком, то этому виною безлюдие крупных гениев, а не огромное раздробление жизни и познаний, которым обыкновенно приписывают.

которому обыкновенно приписывают причину

Притом стремление к эффектам обделало многие мелкие части чрезвычайно удовлетворительно и резкою своею очевидностию сделало их доступными для всех.

это стремление

Притом стремление к эффектам обделало многие мелкие части чрезвычайно удовлетворительно и резкою своею очевидностию сделало их доступными для всех. ЛБ18;

Ар — многие части

Притом стремление к эффектам обделало многие мелкие части чрезвычайно удовлетворительно и резкою своею очевидностию сделало их доступными для всех.

и низшей толпе

Не помню, кто-то сказал, что в 19 веке невозможно появление гения всемирного, обнявшего бы в себе всю жизнь 19 века.

кто сказал

Не помню, кто-то сказал, что в 19 веке невозможно появление гения всемирного, обнявшего бы в себе всю жизнь 19 века.

объемлющего бы

Это совершенно несправедливо, и такая мысль исполнена безнадежности и отзывается каким-то малодушием.

такое отчаяние, безнадежность

Это совершенно несправедливо, и такая мысль исполнена безнадежности и отзывается каким-то малодушием.

показывает только какое-то душевное малодушие произнесшего ее

Напротив: никогда полет гения не будет так ярок, как в нынешние времена.

никогда ге<���ний>

Никогда не были для него так хорошо приготовлены материалы, как в 19 веке.

приготовлены так хорошо

И его шаги уже верно будут исполински и видимы всеми от мала до велика.

уже всегда будут

Картина Брюлова может назваться полным, всемирным созданием.

может называться

Мысль ее принадлежит совершенно вкусу нашего века, который вообще, как бы сам чувствуя свое страшное раздробление, стремится совокуплять все явления в общие группы и выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массою.

нашему <���…>

Мысль ее принадлежит совершенно вкусу нашего века, который вообще, как бы сам чувствуя свое страшное раздробление, стремится совокуплять все явления в общие группы и выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массою.