Сергей Валянский - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина

Однако наряду с «ветеранами» в легальный бизнес устремились и совсем новые люди, сумевшие во многих случаях сориентироваться в обстановке гораздо быстрее, чем чиновники и хозяйственники из старой элиты. Это поле активно захватили, прежде всего, комсомольские лидеры, создавая «центры НТТМ» — структуры, занимавшиеся организацией научно-технического творчества молодежи. Но были, конечно, и другие варианты. В общем, появились лишние люди, с которыми «прорабы перестройки» не собирались делиться. Из того времени и до сих пор тянутся непрерывные схватки за собственность то в ликёроводочной, то в кондитерской, то в металлообрабатывающей или другой какой отрасли.

Параллельно с разрушением экономики шёл развал финансовой системы и всей структуры внешней торговли.

В советском государстве была особая финансовая система. В производстве обращались безналичные деньги; их количество определялось межотраслевым балансом, и они погашались взаимозачётами. По сути, в СССР отсутствовал финансовый капитал и ссудный процент; деньги не продавались. А на рынке потребительских товаров обращались обычные рубли; население получало их в виде зарплат, пенсий и прочих выплат. Их количество строго регулировалось в соответствии с массой наличных товаров и услуг, что позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции.

Такая система могла действовать только при жёстком запрете на перевод безналичных денег в наличные.

Так вот, «Закон о государственном предприятии» разрешил превращение безналичных денег в наличные. Фонды экономического стимулирования (премии, надбавки и т. д.) на предприятиях увеличились сразу втрое, — из этих-то денег и платили за липовую работу жуликам-кооператорам. В итоге не только были резко сокращены взносы в бюджет, но и на развитие предприятий средств почти не оставлялось.

Но хуже всего, что взлетел до небес ежегодный прирост денежных доходов населения, — ведь безграмотное руководство страны, исходя, видимо, из тех представлений, что всё едино суть: и наличные — рубли , и безналичные — рубли , — запустило печатный денежный станок. Если в 1981–1987 годах прирост денег у населения составлял в среднем 15,7 млрд. рублей, то в 1988–1990, после разрешения «обналички», размеры прироста поднялись до 66,7 млрд., а в 1991 году лишь за первое полугодие денежные доходы выросли на 95 млрд. рублей. Это был механизм перекачки средств из накопления (инвестиций) в потребление — так проедалось будущее развитие и будущие рабочие места. «Перестройка» превращалась во всеобщий развал.

Понятно, что такой рост доходов, сопровождаемый сокращением товарных запасов в торговле, вёл к краху потребительского рынка.

Второй особенностью советской финансовой системы была принципиальная неконвертируемость рубля и закрытость рынка через государственную монополию внешней торговли. Сама по себе конвертация — всего лишь способ сравнения экономик, но надо же сравнивать по сопоставимым параметрам. Например, что получится из встречи боксёра с шахматистом? Если свести их на ринге, так, чтобы действовать по правилам боксёра, то он и разделает шахматиста под орех. И скажет: ты слабый, ты никуда не годный. Но если усадить их за шахматную доску (навязать, скажем, Америке рубли в качестве резервной валюты) — то боксёр проиграет вчистую.

Такие параметры, как масштаб цен и структура расходов, в СССР были иными, нежели на Западе. Наша экономика была просто другой, чем западная, — она выглядела затратной , милитаризованной, но была страшно выгодной при необходимости мобилизации (что и доказали годы с 1941 по 1945), — и это было нам, при нашем скудном ресурсе, очень важно. Что, в конце концов, главнее для государства — чтобы все имели лишнюю пару ботинок, но проиграли войну, или наоборот?

Союз не смог бы содержать две экономики сразу: гражданскую, для мирного времени, и вторую военную, на случай войны. Она была у нас одна, но не такая, как на Западе.

Зарплату людям платили маленькую, зато коммунальные платежи и продовольствие, образование и медицина дотировались государством, которое брало деньги с тех же граждан, недоплачивая им зарплату! Так удавалось содержать затратную , но необходимую часть экономики страны, обеспечивая приемлемый уровень жизни всем.

Это значит, что прежде, чем проводить либерализацию финансовой системы и открывать рынок СССР миру, следовало привести масштаб цен, зарплат и социальных трат в соответствие с мировыми, так, чтобы доля зарплаты составляла в себестоимости подавляющую часть, включив в себя все эти недоплаты. Наши же перестройщики, а вслед за ними реформаторы, сделали наоборот. Они оставили трудящемуся низкую зарплату, а социальные выплаты в его адрес сократили, или вовсе отменили. Так они получили товар, конкурентоспособный за счёт недоплаты рабочему . Сегодня за свой труд российский человек получает вчетверо меньше, чем должен получать по всем мировым стандартам; он выживает еле-еле. Зато капиталист может менять уворованную часть зарплаты на доллары и оставлять её на Западе! А у государства не осталось денег на поддержание ВПК и обороны.

Вот для чего нужно было разрешение на хождение доллара и открытость нашего рынка: чтобы разом подорвать и обороноспособность страны, и жизнеспособность народа.

А какой механизм создали для изымания у государства доходов от нефти? Нефть добыли по низкой себестоимости (вариант: дёшево купили по внутренним ценам за рубли у скважины); перепродали офшорной компании за рубли же, и тоже дёшево. С полученной маленькой прибыли заплатили государству маленькие налоги. Офшорная компания продала нефть за границей уже за доллары, по настоящей цене, и не платит никаких налогов, потому что в офшоре налогов нет. Основной доход уплыл из страны, и скрылся от налогообложения.

Вопрос: что надо для работы такого механизма? Ответ: открытая экономика и доллар, циркулирующий по России наравне с рублём.

Итак, долларизация выгодна, во-первых, воришкам, чтобы без хлопот вывозить наворованное (кстати, как и в случае с золотым рублём, начеканенным графом Витте). Во-вторых, она выгодна правительству воришек, поскольку позволяет ему скрывать истинные масштабы воровства: перевели рубли в доллар, и концы в воду. Доллар-то не наш, правительство за него не отвечает. В-третьих, она выгодна Западу. Американский доллар, гуляющий по России, для американского банка есть гарантия от всяких случайностей; Россия через доллар принимает себе американскую инфляцию; Россия, покупая доллар, инвестирует американскую экономику.

А сеть обменников для народа, и весь шум о «вхождении в мировую экономику» (или, там, цивилизацию), или о том, что «в долларах удобно хранить», — он шум и есть.