Станислав Лем - Молох (сборник)

Могу еще добавить, что благодаря сети, а ТАКЖЕ проектируемому, но не осуществленному пока интерактивному телевидению мы сможем стать свидетелями (зрителями) явлений неожиданных, как, например, преобразование рекламных картинок на телевидении в их язвительные, причем умышленно, противоположности (ведь достаточно, чтобы хакер после полной оцифровки программ вторгся в программу, рекламирующую, например, стиральный порошок, и «поправил» ее так, чтобы все пятна на белых рубашках или детских майках неустранимо закрепились, или же употребление рекламируемого супа привело участников пира прямо к фатальным немедленным результатам). Такие «переделки» программ УЖЕ сейчас вполне возможны, и только аналоговый способ кодирования картинки и содержания делает пока такого рода «забавы» невозможными. (А также отсутствие обратных связей зрителя-потребителя с передатчиком.)

В мире, разрываемом столькими антагонизмами и конфликтами, как наш, каждый новый технологический фактор, который должен был бы быть запряжен в колесницу прекрасной цивилизации, раньше или позже будет превращен в боевой инструмент — в оружие. То же самое уже происходит с единой компьютерной сетью. Некий парадокс, сопровождающий это явление, сводится к простому размышлению, что тому, у кого нет компьютеров, компьютерные вирусы не страшны, как и тому, кто не подключен к сети Интернет (или Евронет), не опасны всяческие фальсификации, умышленно подправленные программы: одним словом, и технологические цивилизационные отставания имеют свои положительные стороны… Следует осознать, что теперешний, за несколько лет до окончания XX столетия, уровень развития сети вместе с умением ее использовать окажется там, где mutatis mutandis [134] внося соответствующие изменения (лат.) . находилась авиация, когда первые цеппелины поднимались в воздух. Только будущее покажет, принесет ли глобализация связи, избавленная, к сожалению, от глобального сотрудничества стран и народов, больше пользы, чем вреда.

Я уже когда-то ломал себе голову, рассматривая указанную тему где-то около 1963 года, когда писал «Сумму технологии» и искал ответ не столько самостоятельно (не собственной смекалкой), сколько у специалистов, которые придали широкую известность этому удивительному «открытию» и взяли его в математическо-физическое подчинение. Их было много, и полного согласия между ними не было: одни старались все виды информации как-нибудь объединить, зато другие — прямо наоборот — как торт или библиотеку делили ее на сферы (структурная, семантическая и т. п.). В суть тогдашних споров я вдаваться не намерен. Фактом прежде всего является то, что с информацией (с понятием информации) сделали нечто примерно такое же, что и с понятием гравитации. До конца, быть может, неизвестно, что это такое, но известно, что с этим можно делать. Я бы назвал эти перемены в некоем упрощении индустриализацией нового понятия. О том, как можно «обходиться» с гравитацией, как ее измерять, где ее искать, мы уже очень неплохо знаем, хотя «сущности гравитации» прояснить нельзя, поскольку попытки, начинающиеся от наивного «притяжения тел» и уходящие в эйнштейновские искривления пространства массой ( notabene атаки на общую теорию относительности не прекратились), не позволяют нам полностью добраться до какой-либо «сущности тяготения». Впрочем, о точных науках говорят, что они могут показать, «что с чем и как», не позволяя найти ответ на вопрос о «сущности» чего-либо. Однако здесь меньше всего речь идет о проблемах терминологического науковедения. Фактом является то, что на вопрос, где есть информация и какие она имеет свойства, можно ответить, что она есть везде и может иметь разнообразные свойства, не обязательно согласованные с законами Природы (семантическая информация о волшебнице, превращающей рыцарей в камни, НЕ согласуется ни с одной версией физически верного предиката или их конъюнкции), но никогда «самостоятельно», то есть нельзя показать «очищенную от примесей» (а точнее, от носителей) информацию в пробирке, так же как нельзя показать таким образом ни воздействия масс на пространство-время, ни даже любви. Притяжение ЯВЛЯЕТСЯ признаком гравитации, а любовь ЯВЛЯЕТСЯ sui generis формой «притяжения тел» (скажем, мужских и женских). Обособиться информация не может.

Это утверждение требует небольшого доказательства.

Как всем известно, сегодня информация перерабатывается, пересылается, размещается (например, на дискетах). Известно, что компьютеры без установленных программ ТОЖЕ содержат информацию, но некую застывшую в hardware и приспособленную к тому, чтобы перерабатывать введенную информацию, то есть software . Это знает каждый ребенок, и, вероятно, в связи с этим мало кто задумывается над тем, существует ли вообще нечто в виде информации «неосвоенной», не введенной в машины, «свободной». Можно считать, что существует, но установить границу, где «заканчивается» область информации, нелегко. Я даже не совсем уверен, возможно ли такое ограничение, а это означало бы довольно чудовищное утверждение, что информация — это ВСЁ. Скажем: не только — но и это, то есть «не только», абсолютно верным не является.

Главным занятием человечества со времени его возникновения была переработка информации в головах, которая попадала в эти головы из окружающего мира, и попытки начать что-либо делать, используя эту умственно преобразованную информацию. Наши технологии возникли из информационной эволюции, но вся биосфера, вся жизнь на Земле (теперь уже оказалось, что она существует на протяжении многих километров под поверхностью земли — там, где нет, например, кислорода, но здесь это не имеет значения) — это тоже эволюция информации, протекающая в видах и управляемая закономерностями естественного отбора и селекции (мутации в этих процессах необходимы, но это не более чем большие и малые коррективы в каком-либо манускрипте). Особенностью биологически активной информации, разумеется, является то, что она, расположенная на биологических носителях (нуклеотидах, но теперь это не обязательно, уже обнаружены некие безнуклеотидные «прионы»), представляет такой удивительный алфавит, который «сам себя изобрел», «сам себя складывает в предложения — хромосомы и геномы», и что самое важное — сам себя так строит в организм, как если бы залежи песка и кирпичей смогли «сами из себя» построить дом. В процессе строительства дома необходима ведь дополнительная помощь архитекторов и каменщиков, обладающих информацией, знающих, как и что с чем слепить и сложить. В любом случае мы видим, что в ряде суждений мы имеем «информацию», без которой НИЧЕГО не будет. Однако разве это не удивительное и произвольное расширение ее смысла? Нам все-таки предвещают XXI век как «информационный». Ведь уже хорошо известно, что если человеку через органы чувств (= через приемники информации) «вталкивать» в голову и тело «искусственную» информацию из компьютера (который я когда-то назвал «фантоматом»), то мы уже приближаемся к возможности полной замены «реально окружающего людей мира» миром полностью искусственным, который «по сути» построен из соответствующих электронных импульсов… и это уже сейчас! А из чего построен мир, который мы ощущаем без какого-либо технически управляемого механизма? То, что мы видим, появляется таким образом, что фотоны, попадая в глаза, раздражают сетчатку, которая через зрительные нервы «дразнит» высшие центры мозга, и, в конце концов, «мы видим», а если в результате каких-то изменений глаз начнет искажать видение, окулист с оптиком скорректируют недостатки, и тогда визуальная информация, которую мы воспринимаем, будет такой же, как и у ДРУГИХ ЛЮДЕЙ. Но ничего более, поскольку муха, сороконожка, саранча, улитка «видят» окружение совершенно иначе, чем люди. Что же касается слуха, то акустические волны… и т. д. и т. п. А если астронавт страдает болезнью вестибулярного аппарата, то его тошнит, он не может работать на орбите, и это потому, что информация, которую ему предоставляет лабиринт из внутреннего уха, ПРОТИВОРЕЧИТ информации, которую он видит и воспринимает. Возникает «информационный конфликт», что-то вроде того, как если бы начальник генерального штаба одновременно получил информацию, что враг бежит и что враг наступает. Итак, благодаря чувствам мы воспринимаем мир; мы уже знаем, что эти чувства можно «обманывать» периферийно («виртуальной реальностью») или центрально (скажем, галлюциногенами). Можем ли мы после всего сказанного еще указать на что-то, что никак не относится к информации? Боль в животе, особенно после того, как вы что-то съели, является действительно «неясной, но мучительной» информацией о том, что нечто не в порядке в вашем пищеварении. Однако, может быть, кто-то заметит, что существуют препятствия, противопоставляющиеся моим рассуждениям. Лежать между ног девушки, как это говорит Гамлет Офелии (которая якобы недослышит), приятно. Что значит «приятно» в информационных категориях? Это значит, что Эволюция, стремясь «приохотить» нас к видовому продолжению («распорядителями являются гены»), действия, направленные на создание зародыша, сделала приятными, зато отбила у нас охоту (не только обонянием) к запаху смерти: разложению органических тел. Но что это значит, что информация может быть приятной или «неприятной»? Процесс эволюционных коррелятов информационной сигнализации начался очень давно, задолго до начала возникновения человека. Чувства являются информацией, отбор которой бывает неотделимо связанным с ее ИСПЫТАНИЕМ. Компьютер, как известно, не испытывает ничего и «ему все равно», передают ли (как читаем) в Интернете вместо научных трудов порнографические картинки. В любом случае такой пример говорит лишь о том, что не только не все виды информации являются равными, но и о том, что передача и отбор информации у живых существ (но ТОЛЬКО у живых существ) могут сопровождаться испытаниями, различно акцентированными эмоционально.