Газета Дуэль - 2008_35 (583)

В деле Масленникова, осужденного за шпионаж, в качестве камерного свидетеля был привлечен шпион Карнышов, приговоренный к ВМН.

О том, что подобного рода камерные свидетели использовались и в других делах, свидетельствует такой факт: 2 февраля 1942 года Военный трибунал 114 стрелковой дивизии за подготовку группового перехода на сторону врага осудил к ВМН красноармейцев Кучерявого и Гушель. Над красноармейцами, которые проходили по этому же делу вместе с Кучерявым и Гушель, приговор был приведен в исполнение через два дня — 4 февраля, а в отношении Кучерявого и Гушель приговор не приводился в исполнение несколько месяцев. И когда в начале мая 1942 года Военный Совет Армии стал интересоваться — почему над этими лицами приговор не приводится в исполнение, начальник Особого отдела армии полковник т. Добровольский возбудил ходатайство перед Военным Советом Армии о замене им ВМН лишением свободы за разоблачение ими других лиц…

Выводы:

Донесение на Ваше имя командующего 7-й отдельной армией генерал-майора Крутикова в части, касающейся конкретных фактов извращений в работе Особого отдела армии, — в основном правильно. Что касается обобщений, имеющихся в донесении, то они являются неправильными.

Проверка показала, что по ряду шпионских дел обвинения были построены только на признании самих подсудимых. Однако сделанное в донесении командующего обобщение о том, что общей чертой большинства шпионских дел являлось полное отсутствие объективных доказательств и что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены на признании самих подсудимых, — является неправильным. Особый отдел 7 отдельной армии в общем проделал значительную работу по разоблачению немецкой и финской агентуры, и утверждать, что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены только на признании самих подсудимых, — неправильно.

Обобщение, сделанное в донесении командарма 7 отдельной армии, о том, что органы следствия не принимают мер к розыску и аресту резидентов иностранных разведок — неточно. Так, из 30 агентов и резидентов, прошедших по показаниям подсудимых за 1942-43 гг., - 5 разыскано и осуждено к ВМН.

Таким образом, проверка работы Особого отдела 7 отдельной армии показала, что в работе Особого отдела армии и Особых отделов соединений имели место крупные и серьезные недостатки, а также извращения. Конкретными виновниками являются:

1. Заместитель начальника Особого отдела 7-й отдельной армии, он же начальник следственной части подполковник Керзон;

2. Старший следователь Особого отдела армии старший лейтенант Ильяйнен, по национальности финн;

3. Старший следователь Особого отдела армии Седогин;

4. Следователь Особого отдела 162 укрепрайона капитан Изотов;

5. Оперуполномоченный Особого отдела 162 укрепрайона Соловьев.

При этом установлено, что, если ошибки в работе таких людей, как Седогин, Изотов, Соловьев, Николаев (убит), могли явиться результатом неопытности и являются действительно следственными ошибками, то ошибки в работе Керзона и Ильяйнен являются извращениями, продиктованными карьеристскими соображениями. В этом особенно убедило меня нечестное поведение Керзона. По делу Никулина и Шведова Керзон заявил мне, что его «подвел следователь», что Никулина он допрашивал всего один раз и не более 15 минут, в то время как Никулина он допрашивал много раз. Керзон вначале говорил, что обвиняемых для инструктажа в следственную часть не вызывали, потом сказал, что вызывали, но что это делали следователи без его ведома и т. д. Таким образом Керзон врет и запирается в мелочах, а после этого трудно ему верить и в более серьезных делах.

Начальник Особого отдела 7 отдельной армии полковник Добровольский плохо контролировал следствие и слишком многое передоверил Керзону…

Надо отметить еще один крупный недостаток в работе карательных органов 7-й отдельной армии — это фактически Отсутствие прокурорского надзора за следствием со стороны военного прокурора полковника юстиции Герасимова и его помощника майора юстиции Васильева. Герасимов самоустранился от надзора, свалив эту деятельность на своего помощника Васильева. Васильев же, а также прокуроры соединений в значительной мере штамповали обвинительные заключения, не входя в суть дела…

Предлагаю:

1. За извращения в следственной работе Керзона и Ильяйнен уволить из органов контрразведки и осудить решением Особого Совещания к 5 годам лагерей.

2. За преступные ошибки в следственной работе Седогина, Изотова, Соловьева уволить из органов контрразведки и направить их в действующую армию. А. Щербаков

Сталин в своем приказе наркома обороны № 0089 от 31 мая 1943 года в основном согласился только с первым пунктом предложений Щербакова и счел мягковатым остальное. Посему следователей Седогина, Изотова и Соловьева за преступные ошибки направил в штрафной батальон, начальнику Особого отдела армии Добровольскому и прокурору Герасимову за нерадивость объявил выговор с предупреждением, а заместителя прокурора Васильева снял с работы с понижением в звании и должности.

Обращу внимание, что за своих рядовых солдат вступился командующий 7-й армией генерал-майор Крутиков, а Главнокомандующий не стал просто отписываться отправкой письма Крутикова начальнику особых отделов Красной Армии генерал-полковнику Абакумову, а послал разобраться его и комиссара Красной Армии Щербакова, и они выехали на фронт и лично опросили всех фигурантов дела. Да, сталинизм проклятый!

Но применительно к Солженицыну, хочу обратить внимание, что лейтенант Шведов был арестован как дезертир, а затем вдруг «признался» в шпионаже, оговорив невинного Никулина. Почему?

Теперь вспомните (если вы читали) бестселлер А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», с которого опущенный в лагерях Солженицын, подключившись к антисталинской кампании Хрущева, начал свою карьеру клеветника. В повести главный герой Иван Денисович, якобы, бежал из плена и его, «глупого крестьянина», следователь заставил оговорить себя в шпионаже. Вот, якобы, Иван Денисович и заявил трибуналу, что он «шел с заданием» от немцев, а какое это задание, дескать, ни он, ни следователь придумать не смогли.

Та же песня звучит и из уст главного героя фильма «Холодное лето 53-го», да и во многих других произведениях. Причем, исходное положение для этого вроде бы имеется: в ходе войны с фронта в лагеря попадали в основном только осужденные за шпионаж. И таких было много.

С одной стороны, такая перестраховка советских органов безопасности была вызвана принципами ведения разведки немцами. Они засылали к нам в тыл шпионов массово, надеясь, что от кого-нибудь да будет толк. Соответственно, наши контрразведчики, конечно, пытались немецких шпионов разоблачить, так сказать, «с запасом», а если реальных шпионов не было, то негодяи в органах контрразведки и прокуратуре, как вы прочли, не гнушались дела о шпионах сфальсифицировать.