Алексей Автократов - Лужа

Вот прорвались к самим воротам, тут новая беда: охрана все большие сумки проверяет. Здесь «Вход без товара», а вдруг в сумке товар лежит? За его пронос платить надо. Показывай, что в сумке? Эх, поймали одну! Три свитера в сумке.

— Да это брак, я брак менять несу, — баба надрывается. — Какой же это товар?

— Ничего не знаю, с товаром в те ворота, там все объяснишь. — И не пускают бабу. Но она и обратно уже выбраться не может, навстречу толпа злобная так и прет, так и ломит — и все матерят, толкают бабу, рвутся все в Лужу.

Слава Богу, бараны-охранники додумались и другие ворота открыть, теперь полегче пойдет. Вдвое сильнее закипел водоворот людской за воротами, и там тоже толкучка, ведь кому направо, кому налево, а кому и прямо. Но ничего, распределились, влились в ряды и проходы, поперли вперед, вперед, чем дальше от входа, тем дешевле товар, надо быстрее, как бы не расхватали! Наконец рассасывается, успокаивается людской поток, проходит нервное возбуждение. Лужа обретает свой рабочий ритм. Так, наверное, наркоман во время «ломки», достав где-то дозу наркоты, ищет, ищет и наконец находит трясущейся иглой исколотую вену, зелье поступает в кровь, сердце гонит его в мозг, во все дрожащие члены и органы, затем в мельчайшие сосудики во всем теле, и оживает, становится похож на человека несчастный наркоман.

Сейчас на рынке в ходу куртки, сезон в разгаре. Детские, взрослые, на синтепоне, на пуху — всякие. Громадное большинство из них китайские. Сейчас в Луже почти все китайское. Есть, попадается кое-где и Польша, и Турция, и Индонезия. Индонезия индонезийская и китайская. Есть китайская Корея и даже Россия. А если по этикеткам да по словам продавцов судить, ничего китайского и нет вовсе! Чего ни спросит покупатель — все Венгрия, Турция, а то и Финляндия, Германия. Скажет продавец — «Китай», и не возьмут товар. Шарахается народ бестолковый от Китая, само слово отпугивает. А ведь Китай страна огромная, товаров самых разных выпускает колоссальное количество. Есть среди них откровенная дрянь, лет пять назад челноки только ее и возили в Россию. Тогда все, что ни дай, сметали с прилавков. А через неделю-другую рвалась, лопалась та дрянь, и с тех пор пошло: раз Китай, значит, точно дрянь. А между тем вся Европа, и Штаты, и весь мир китайским товаром завалены — значит, не одну дрянь китайцы выпускают. Многие китайские товары сейчас очень приличного, а по российским меркам и вовсе хорошего качества. Да разве втолкуешь дуракам? Посмотрят вещь в руках, будто чего понимают, скажут: «Бра-а-чное!» (бракованное). — И смех, и грех, хоть кол на голове теши.

Рассвело, самый спрос начинается, оптовик все гуще валит, цену спрашивает, хочет, ясное дело, подешевле взять. Идет волынка обычная, надоедная:

— Почем?

— Двести.

— А оптом?

— Оптом двести.

— А так, чтобы взять?

— Двести.

— А дешевле?

— Не могу. Я продавец, хозяин сказал: двести. Что, я свои буду доплачивать? (Врет — сам хозяин.)

— Ну, давай — сто восемьдесят! Много возьму!

— Не могу я, говорю!

— Ладно, дальше пойду. — Баба делает вид, что хочет уходить, но что-то долго возится. — Давай, сто девяносто! Десять штук возьму! Двенадцать!

— Ну, добро!

— Смотри, если брак, назад привезу!

— Нет вопросов, привози, только у нас не бывает брака.

На самом деле и брак бывает, и вопросы будут, да еще какие, и не привезет она назад ничего. Увезет товар в свою глухомань и, если найдет брак, все равно вещь продаст, цену сбавит немного. Да и знает прекрасно, что в Луже брак ей не поменяют и деньги не отдадут. Меняют только своим постоянным и давним оптовикам. А слова эти так, для порядка. Они ничего не весят, слова.

Хотя как сказать? Слова словам тоже не чета, иной покупатель, особенно из «грамотных», от своих же слов сильно в Луже страдает — книжек, газеток дурацких поначитался и думает, что умный стал. Чуть что не по нем, сразу про права, про законы какие-то талдычит. Чисто как дите. Вот интеллигентского вида дамочка из современных, с сигареткой в наманикюренных пальчиках, заспорила свысока с матерой торгашкой:

— Да вы хотя бы законы знаете? По Закону о правах потребителей вы обязаны по первому требованию покупателя…

И по другому закону какому-то торгашка будто бы что-то обязана.

Наивные люди, про законы эти и вообще по существу вопроса здесь с ними спорить никто не будет, а огорошат прямо в лоб:

— Ага! Ишь ты, ага! Глядите: курва старая, а накрасилась, как молодая!! Колбаса ты тухлая, ходишь, задом вертишь, кобелей приманиваешь! Папироса!

А в таком тоне дамочка культурная разговаривать не умеет, не приучена, порода у нее другая. И пойдет она восвояси, платочком слезки промокая, и горько ей будет от сознания интеллигентской своей беспомощности, от неумения ответить хамством на хамство. И настроение на три дня испортится. А все газетки! Понаписано в них: требуйте, мол, своих прав, закон на вашей стороне! Поначитаются люди этих глупостей и лезут на рожон, не понимая, что разные это вещи — газетки и жизнь.

Все валит, валит первая волна покупателей, только и слышно кругом:

— В какую цену?

— На какую цену?

— Какая цена?

— Цена? А оптом? А почем отдашь? Ты чего, с дуба рухнул? На том ряду на двадцать рублей дешевле! (Врет.)

— Вот там и покупай!

Многие продавцы тоже молча не стоят, кричат кто во что горазд, товар свой нахваливают, обороты речи часто самые дикие:

— Слаживается, разлаживается! Бачьте: що угодно ложим в цю сумку-косметычку, хоть бульбу, хоть помаду! Бачьте: слаживается, разлаживается, шестьдесят пять оптом!

Девицу эту странную, нелюдимую недавно с «С-3» выперли другие торгаши: достала там всех своим «слаживается-разлаживается» — шарахается покупатель, особенно москвич. А на «Луче» ничего, прижилась, здесь все такие.

— Ийех, вр-решшь, нэ вазмешшь, вр-решшь, нэ вазмешшь! — азербайджанец новый усатый оптовика подзадоривает, дразнит какой-то тряпкой, как тореадор быка на арене. Значит, только что из самого дальнего аула: не понимает толком, что слова эти значат. Смех!

Постепенно падает спрос, проходит первая волна покупателей. Бабы толстые уже с полными сумками обратно на автобусную стоянку покатились. Сейчас будут там покупки перебирать-перекладывать, сумки набитые в багажные отделения автобусов запихивать. Запихнут, сверятся с записями — что купили, что забыли купить, а надо бы! Если деньги и время еще остались, обратно на рынок пойдут уже с новыми сумками. А если сумок нет — не беда, здесь они на каждом шагу продаются.

После одиннадцати на «Луче» торговля плохая. Оптовик прошел, болтаются — не поймешь кто: таких называют «зрители» или «экскурсанты». Ходят, смотрят, спрашивают цену, крутят мордами, щупают товар, критикуют и с брезгливым видом уходят, ничего не купив. Изредка налетит и «чумовой» покупатель, есть и такая категория. Невесть откуда вырвался, глаза по полтиннику, рот раскрыт: