Валерий Демин - Тайны русского народа. В поисках истоков Руси

Наконец, нельзя еще раз не напомнить, что славяно-русские святилища-цирки (церкви) в проекции сверху представляют собой огромный солярный знак или и изоморфны египетскому и древнекитайскому иероглифам, обозначающим «Солнце».

В народном космическом мировоззрении древнее имя Колы было перенесено на другие космические объекты и Вселенную в целом. Так, в переводе XV века [Псевдо] Дионисия Ареопагита космическая небесная сфера именуется: «огньственная и боговидная Кола». С незапамятных времен именем Колы прозывалось в народе созвездие Большой Медведицы (другие тотемные названия — Медведь и Лось), а также самый главный и ярчайший компонент Малого Ковша — Полярная звезда. Именно к привычным народным названиям звездного неба прибегает Афанасий Никитин, обнаруживший в далекой Индии иное расположение знакомых созвездий: «Во Индеи же бесерменской, в великом Бедере смотрил есми на Великую ночь на Великий же День: Волосыни да Кола в зорю вошли, а Лось головою стоит на востоке» (текст приводится по «Русской хрестоматии» Федора Буслаева).

Всеобъемлющее космическое содержание понятия Колы естественным образом обусловлено его первоначальными значениями: «колесо», «воз», «телега», «колесница» и связанными с ними Космическим Быком (Коровой) и Космическим Конем (о чем речь пойдет ниже). Кроме того, понятие Колы всегда обозначало также «круг» и «круговорот» и в этом смысле символизировало необратимое течение времени, замкнутые циклы природных явлений, смену времен года и человеческих поколений, циклическую повторяемость в жизни людей. [229] См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып.7. М., 1980. С. 231, 242.

Вселенская закодированность природных циклов наложила неизбежный отпечаток на всю круговую символику и, в частности, на обрядовые венки , неотделимые от истории мировой культуры, любых эпох и народов. В венках из цветов, трав листьев и веток естественным образом соединилась символика вечного возвращения растительной жизни и небесно-космического круговорота, тайна жизни и тайна смерти. Магические функции венков чрезвычайно разнообразны: величальная (увенчание головы победителя или надевание цветочной гирлянды на шею); дожиночная, связанная с завершением сбора урожая; свадебная (откуда возникло само понятие «венчание»); погребальная (похоронные венки, надеваемые на усопшего или возлагаемые на могилу) и т. д.

Магический смысл имеет уже сама форма венков — круг, тор, колесо, что полностью соответствует магической семантике Солнечного Коло и распространяется на другие круглые предметы с отверстием посередине: кольца, обручи, звенья цепи, навершие ключей, выпечку — калачи, бублики, баранки и т. п. С оберегательными свойствами круга связано множество древних ритуалов: очерчивание кругом как защита от невзгод и несчастий, доение или процеживание молока сквозь венок, а также пролазание, протаскание, наблюдение, переливание, умывание, еда и питье — и все через венок.

Вера славян в волшебную силу венка наглядно проявляется в их полифункциональном использовании в архаических празднествах — святочных, масленичных, троицких, купальских. Так, купальские венки — неотъемлемый атрибут языческих игрищ. Сплетенные венки, в том числе — из дубовых или кленовых листьев — надевали на голову; на заключительном этапе обряда их чаще всего уничтожали: сжигали на костре, бросали в воду, в колодец, забрасывали на дерево, относили на кладбище. Часть венков сохраняли, используя затем для лечения, защиты полей от градобития, относили в огороды против вредителей. Повсеместно практиковалось гадание по венкам: их бросали в реку и по движению в воде пытались узнать судьбу; оставляли на сутки во дворе, примечая, чей венок завянет (тому грозит несчастье); подкладывали на ночь под подушку, чтобы увидеть вещий сон. Купальские венки, как и троицкие, использовались для защиты дома, скота, посадок: их вешали над дверями, клали на грядки, надевали на рога коровам «против ведьм» и т. д. и т. п. [230] См.: Славянские древности: Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т. 1. М., 1995. С. 314–315.

Архетип Космического древа, олицетворяющего вечно возрождающуюся потенцию Вселенной, столь же древен, как и образ Космического колеса. Но если последнее только фиксирует повторяемость и цикличность вселенских событий, то растение раскрывает их во всем многоцветии и развитии. Колесо лишь монотонно вертится или катится, дерево же появляется из семени, растет, обретает сложную и постоянно меняющуюся структуру (корни, ствол, ветви, листва, плоды) и наконец умирает, оставляя после себя потомство. Древо — зримый символ развития, чья древность доказывается степенью распространенности на всех континентах Старого и Нового Света (рис. 142, 143) (в отличие от последующих эпох, связанных с образами Космической коровы и Космического коня, о которых индейцам обеих Америк ничего не известно, поскольку они переселились в Новый Свет задолго до начала одомашнивания лошадей и крупного рогатого скота, а бизон, как известно, одомашнен не был).

Заведомо неполная схема разделения начальных этапов развития общества по векам: Каменный, Бронзовый, Железный (а также легендарные — Золотой, Серебряный, Медный), вне всякого сомнения, должна быть дополнена и «Деревянным» («Дендрическим») веком. К сожалению, дерево — материал недолговечный, поэтому вещественных памятников от той далекой эпохи сохранилось мало. Нетленными оказались лишь духовные памятники, закрепленные в памяти народа в форме кодированных текстов, передаваемые от поколения к поколению. Среди них и мифологема Космического древа.

По древнетибетским мифологическим представлениям, известным как добуддистская «религия бон», изначально в мире существовали одни только деревья и не было животных. Символ всего живого — Космическое древо — прорастало сквозь три главных мира — царство Богов, земную область людей и нижний мир духов, — соединяя Вселенную в неразрывное целое. [231] См.: Гумилев Л. Н. Бон (древняя тибетская религия) // Древний Тибет. М., 1996. С. 274. Здесь налицо абсолютизация своего рода дендрической картины мира, которая, надо полагать, соответствовала определенной стадии развития человеческого общества.

Образ Мирового (Космического) древа проходит через историю всех древних цивилизаций — древнеиндийской, древнекитайской, древнеегипетской, шумеро-аккадской, ассиро-вавилонской, хеттской, древнееврейской, древнеиранской, ацтекской, инкской. Этот же символ сопровождает верования и миропредставления многих оседлых и кочевых народностей Евразии, островитян Полинезии, Индонезии, индейцев обеих Америк и некоторых аборигенов Африки. В русском космическом миросозерцании древо жизни трансформировалось в фольклорный образ дуба, растущего на острове Буяне (символе Гипербореи) посреди Океана-моря. «На Море-Океане, на Острове Буяне стоит дуб зеленый (вариант: ни наг, ни одет)…» — таков зачин многих русских заговоров и сказок.