Валерий Демин - Тайны русского народа. В поисках истоков Руси

Тотемические образы гуся, лебедя, селезня (утки), пожалуй, наиболее архаичные в древнем мировоззрении, они связаны с доиндоевропейскими мифами о первородном яйце и птице, творящей мир. В индоевропейской культурной традиции эти представления получили наибольшее развитие в космологии орфиков, впоследствии воспринятой митраизмом в образе Митры-Фанеса, рожденного из космического мирового яйца (напомним, что от имени Митры произошло русское слово «мир» в смысле «согласия»). Аристофан, великий древнегреческий комедиограф, иронически относился к философии орфиков, тем не менее в комедии «Птицы» он дал позитивное изложение идей, уходящих в самые глубины космического постижения действительности: «птицы древнее Олимпийцев блаженных», породил их златокрылый Бог любви Эрот, сочетавшись с Хаосом. Сам же Эрот, олицетворяющий космическое сексуальное начало, — сын первозданной Ночи и Ветра. Они-то и сотворили Яйцо-первородок, и из него спустя годы «появился Эрот сладострастный» — «в сверкании крыл златых, легконогому ветру подобный». В русском фольклоре смутные воспоминания о золотом космическом яйце закодированы в популярной сказке про Курочку Рябу и снесенное ею волшебное золотое яичко.

По русскому космогоническому мифу творцом Вселенной был селезень (гоголь-нырок). Он долго плавал по безбрежному океану, потом нырнул, достал со дна песок и сотворил из него весь Мир. Сказание это тесно примыкает к общемировой мифологической традиции, записано в нескольких вариантах, вошло в славяно-русские апокрифы, — но почему-то мало известно современному читателю и практически не публиковалось с начала века. Стойкость архаичных сюжетов, связанных с птицами (в особенности с гусями, лебедями и утками-селезнями), просто поражает. Так, популярная русская сказка «Гуси-лебеди» с выслеживанием и преследованием мальчика ведьмой и кульминационным перегрызанием ею дуба — самым неожиданным для современного читателя образом повторяет свою сюжетную линию в сказках и мифах южноамериканских индейцев, обитающих в джунглях Амазонки. Разница лишь в том, что южноамериканская ведьма занимается сексуальными домогательствами, а дерево, где спасается герой, пытается перегрызть с помощью зубастых гениталий. По мнению исследователей, в южноамериканском мифе закодированы некоторые характерные особенности, присущие матриархальным отношениям, и точно такой же смысл был первоначально заложен в русской сказке [49] См.: Мифы индейцев Южной Америки. СПб., 1994. С. 155–157, 305. (что лишний раз подтверждает общность культурных, мифологических и языковых корней всех народов мира).

Отпечаток тех далеких времен, когда люди величались по тотемам, сохранился в былине о сыне Ильи Муромца. Звали его Сокольником (Сокольничком). Данный образ исследован мало, хотя и открывает глубинный пласт русского былинного эпоса. Матерью Сокольника является загадочная Златогорка (Латыгорка) — невенчанная жена Святогора. Великан-богатырь возил ее в хрустальном ларце (рис. 37). Супруга Святогора соблазнила Илью Муромца, плодом этой мимолетной связи и стал Сокольничек, встреченный и неузнанный отцом спустя много-много лет. Чудесное рождение Сокольника произошло в краю таинственного Алатырь-камня, близ Студеного моря, то есть на побережье Ледовитого океана. Сын Ильи Муромца сам так говорит о своей отчине и родословной:

Он мог бы еще добавить: «От рода-тотема соколиного», как говаривал о себе один из героев сербского эпоса: «Что ж стрелять мне серого сокола, если сам сокольего я рода?..» Поединок отца с сыном (а главное содержание былин о Сокольнике — его битва с Ильей Муромцем) — смутное воспоминание о противоборстве распавшихся родов-тотемов и месте их расселения — Сибирской украине (древнерусское название Крайнего Севера). В архангельской былине Илья прямо спрашивает неузнанного сына: которой тот земли, которой Сибирской украины? Сказанное косвенно подтверждает и полное былинное имя матери Сокольника — Баба Златогорка. Судя по всему, она и есть прообраз легендарной сибирской Золотой Бабы, выгравированной на некоторых средневековых картах (рис. 37-а) в низовьях Оби. На карте Г. Меркатора Злата Баба (так поименована она в Новгородской летописи) изображена в контексте с очертаниями Гипербореи. Возможно, что корень «гор» в именах Златогорки и ее супруга Святогора идет от Уральских гор. В конечном же счете Латыгорка — русифицированный и сильно изменившийся в течение тысячелетий образ Латоны-Лето (корневая основа у всех трех имен общая) — матери близнецов Аполлона и Артемиды, всеми корнями своими связанных, как уже говорилось, с северной Гипербореей.

Тотемное прошлое живет и во множестве русских фамилий, восходящих к древним обозначениям тотемной принадлежности людей. Сами фамилии сравнительно недавнего происхождения. У простого люда они появились после отмены в России крепостного права. Речь, конечно, не идет о христианских именах, имеющих, в свою очередь, греческое, римское или библейское происхождение. Если открыть ономастиконы (сборники, составленные филологами на основе анализа разного рода документов прошлого), то обнаружится великое множество тотемных имен, принадлежавших нашим предкам вплоть до Петровской эпохи. Вот лишь некоторые из них, взятые наугад из именословов Н. М. Тупикова («Словарь древнерусских личных собственных имен». СПб., 1903) и С. Б. Веселовского («Ономастикон». М., 1974):

звериные: Баран, Барсук, Бобр, Бык, Белка, Волк, Выдра, Горностай, Жеребец, Заяц, Зубр, Кобыла, Коза, Козел, Конь, Корова, Кот, Кошка, Куница, Лиса, Медведь, Мышь, Овца, Пес, Свинья, Собака, Соболь, Тур, Хомяк;

птичьи: Воробей, Ворона, Гоголь, Голубь, Грач, Гусак, Дрозд, Дятел, Жаворонок,

Журавль, Коростель, Коршун, Кречет, Кулик, Курица, Лебедь, Лунь, Орел,

Селезень, Сова;

рыбьи: Ерш, Карась, Рыба, Севрюга, Щука;

растительные: Береза, Гриб, Груша, Дуб, Калина, Капуста, Крапива, Липка, Мухомор, Осина, Ракита, Репа, Орех;

прочие: Блоха, Жаба, Жук, Комар, Мизгирь, Муравей, Муха, Паук, Пчелка, Рак, Таракан, Шершень.

Все эти древнерусские имена и прозвища как наследие еще более древних русских, славянских, индоевропейских и доиндоевропейских тотемов стали неотъемлемой стороной современной жизни, войдя в живые русские фамилии.

Откуда же взялось такое множество тотемов, каковы причины их дробления и появления новых? Данные процессы обусловлены вполне понятными, естественными причинами. Человек вообще стремится всячески подчеркнуть свою уникальность, обособить место и условия своего существования, обозначив по возможности разного рода отличительными особенностями в одежде, жилище, манере поведения и общения, а также в символике, наглядно выражающей такие особенности. При смене поколений, распаде этнических структур, обособлении семей каждое новое социально-этническое образование придерживается, как правило, сложившихся и усвоенных традиций, но одновременно стремится к выпячиванию собственных неповторимых черт. При резкой ломке условий жизни, при смене жизненных ориентаций и парадигм отказ от прежних традиций и переход к новым ценностям осуществляется в демонстративно подчеркнутой форме и сопровождается принятием новой символики, в том числе и в области родоплеменной принадлежности. Отсюда такое обилие и разнообразие тотемов, возникших не в раз, а на протяжении веков и тысячелетий.