Беркем Атоми - Статьи (zhurnal.lib.ru)

Овечий взгляд принимает во внимание лишь физически доступную область реальности, и, несмотря на распространение моды на обучение Овец грамоте, жизненно важные решения Овца принимает без какого-либо участия в сем процессе - даже в тех редких случаях, егда Овце случилось сформировать и инициировать личное сознание.

Все вышеизложенное приводит к выводу: стадо есть имманентная виду Овца Типасапиенс форма существования, а хозяин - столь же имманентная сей форме технология управления - и их существование друг без друга возможным не представляется.

Относительно же текущего момента остается добавить, что коль скоро хозяин у стада есть всегда, то надо быть воистину овцой, чтобы оценивать его службу Системе иначе, чем по двум главнейшим (ввиду возможности формализации) критериям: динамике ареала и популяции.

Приращение данных величин за отчетный период я назвал бы Коэффициентом Лояльности Хозяина. Однако, поскольку Хозяин лоялен Стаду по определению, сей коэффициент стоит именовать Показателем Степени Долбоебизма Населения - ведь ежу понятно, что наблюдаемый сегодня нами глубокий въезд значения сего показателя в область отрицательных величин, представляет собой не что иное, как прямое указание на степень разделения интересов нашего Стада текущим Хозяином - и косвенное указание на степень его заинтересованности основными фондами нашей кошары. А фонды эти чудо как хороши; и спрос на рынке велик.

Если бы в этом сообщении от одной из овец был хоть какой-нибудь смысл, то я бы отметил, что есть еще и "убойный вес" - но сие понимание, судя по всему, достигается токмо эмпирическим путем и на крайне ограниченный период времени.

Короче, читайте "Загон" Шленского, там все написано.

Многие камрады, видимо, попутав меня с Истинным Учителем Истины (это есть такой хуй в ЖЖ, башковитый шопездэц, но мальца эльфоватый), интересуются - а как бы им половчее обустроить ту Внутреннюю Россию, которую они таскают внутри себя любимых.

Ясен пень, на такие вопросы можно только отшучиваться, даже от вполне добросовестно вопрошающих камрадов - во избежание долгого хвоста тупых терок с неизбежно всплывающими долбоебами, которые на любое логически позитивное высказывание навернут семь верст до небес и станут с дурашливою серьезностию пытающегося острить идиота тратить мою жизненную силу на осознание их никому не нужнаго присутствия.

Однако ныне, восстав ото сна преисполненным здравия и всевозможных потенций, аз вынужден кинуть им кость и ответить на сомнение камрада, пожелавшего сохранить инкогнито:

"Беркем, лучший способ противодействия всей этой хуйне - не участвовать! Не твои ли слова? Голосуй - не голосуй, всё равно получишь хуй! А в реальной жизни пытаюсь призывать к этому своих знакомых!"

Не участвовать - это минимальное, что может сделать несогласный человек. Это тоже работа, хоть она и выглядит извне совершенно пассивно. Однако без нее не обойтись, эту работу надо сделать, встроить ее в свой образ жизни, чтоб чужая воля проходила мимо тебя, не зацепляя и не вовлекая тебя в чужое.

Самое плохое, что может случиться с человеком, решившим не гнуться под чужое, это исполненный импульс броситься в активные мероприятия, не будучи в достаточной мере защищенным от управления чужой волей.

Такой человек тут же начинает использоваться чужим в чужих интересах, и имеет немалые проблемы, как в голове, так и в повседневной жизни - ровно в той мере, на которую активен в движениях.

Оградить человека от чужой воли может только ясное понимание происходящего - и совершенно неважно, с какой именно детальностью несогласный человек будет понимать, с чем же именно он несогласен.

Это может быть несогласие с принципом взаимодействия со вмещающим геобиоценозом; - или с чужеродным мультипликатором, встроенным в механизм воспроизводства экономики, или, на разрешении, выкрученном до упора , с фактом доминирования пидарасов в телевизоре.

Мерилом достаточности здесь является искренность.

Научись не участвовать до искренней невозможности принять отрицаемое хоть "на полшышечки", и увидишь, что здесь крылась очень полезная наебка: учась "неучаствовать", на самом деле ты вытаскивал из ножен казалось бы намертво приклепанную к ним воспитанием волю.

Появление своей воли меняет все и навсегда.

С собственной волей за голенищем ты меняешься с пидарасами местом: теперь ты зряч, а они в непонятках. Теперь ты не борешься во тьме с чем-то мутным и вездесущим, в котором вязнет любой удар, а отчетливо различаешь жалкий кусок дерьма, ловко замазавший самое важное - глаза - большому и сильному человеку. Ты можешь наносить удары, воочию видеть их результаты - а это придает сил; борьба становится не выматывающим отчаянным барахтаньем, а веселым злобным допиныванием издыхающей гадины, не имеющей с нашим, с человеческим - нихуяшеньки общего.

Но начинается все - с неучастия.