Лев Кассиль - Дело вкуса

Зато как радует нас проявление отточенной силы, пленительной грациозности в гармоничных движениях наших гимнасток или фигуристок. С каким восхищением следишь за их выступлениями, полными наглядной красоты.

Верно развитый, чуткий вкус поможет выбрать тот фасон платья, который более всего тебе к лицу, и такой, что будет тактично подчеркивать достоинства твоей фигуры и умно скрывать ее недостатки; верный вкус подскажет и какой именно материал следует взять для данного костюма, для каких нужд он предназначен.

А то я как-то во время командировки в один из наших больших городов видел вечером в партере оперного театра двух местных модниц, которые явились в вечерних платьях длиной до полу, сшитых из тисненого мебельного обивочного бархата. В первую минуту мне показалось, что навстречу мне движется гарнитур гостиной из двух вставших на дыбы диванов…

Приходилось мне не раз видеть также и дам, платья которых были из толстенной материи, явно предназначенной для портьер.

Меня, пожалуй, упрекнут — нельзя, мол, смеяться над этим… У нас еще иногда не сразу найдешь подходящую, нужную материю для платья, не всегда располагаешь нужными средствами.

Нет, можно смеяться!.. Я никогда не позволил бы себе хотя бы малейшую иронию по отношению к женщине, одеTofi в платье из какой-нибудь скромной материи и не во всем отвечающее сегодняшним требованиям моды. Мало ли по каким причинам человек своей одеждой не поспел за модой. Может быть, счел, что новый фасон не к лицу. Или с деньгами туговато. Но «дамы-диваны» как раз-то и решили блеснуть своим достатком и шиком. Скромный материал их не устраивал. Лишенные элементарного вкуса и такта, они захотели щегольнуть тем, что ценой подороже и на вид «пошикарнее», а оказалось просто безобразным, — вот этого они не почувствовали.

А не напоминает ли вам подобная монументальная безвкусица о той самой девице, которую я представил вам на первых же страницах этой книги? Может быть, теперь уже совсем ясно, почему из двух девушек, с которыми я вас познакомил, всех нас СБОИМ внешним видом и поведением привлекла вторая, а не первая?

Модничать изо всех сил, стремясь как можно скорее напялить на себя первую попавшуюся новинку, делать из моды некий культ вообще никому не стоит. Это признак неразборчивого вкуса. Необходимо всякий раз, умеряя нетерпеливое стремление догнать моду, дать себе сначала ясный отчет: будет ли этот модный покрой, данный цвет ткани, такая форма шляпы, подобные линии платья к лицу тебе, хороши ли они будут именно для тебя, как они подойдут к твоей фигуре?..

Бывает и так, что хорошая, работящая девушка идет на поводу у своих подруг, которые, не обременяя себя общей культурой, все силы душевные сосредоточили на тряпках и прослыли заядлыми модницами, так как первыми успевают обкорнать свои платья, если того требует известная им больше понаслышке мода, или, наоборот, пришить к подолу нелепые оборки, если вдруг где-то «там, за границей», стали носить длиннее. И, перенимая эту слепую погоню за модой, это бездумное стремление сделать все «по-заграничному», иная скромная девушка, не желая отставать от своих расторопных подруг, считая это хорошим вкусом, тоже зря тратит большие деньги, отказывает себе во многом крайне необходимом, но рвется раздобыть в комиссионном магазине нечто «ужас до чего модное» и… смерть как к ней не идущее. «Как будто не очень красиво, но зато модно!» — утешает она себя при этом…

А иной оголтелый модник, во что бы то ни стало норовящий выглядеть на заграничный манер, готов и честь свою и совесть продать за иноземный галстук, за привозной джемпер. Так и льнут эти жадные до всего модного, «заграничного» ферты к подъездам интуристских гостиниц, выменивая на что попало всякие, как они выражаются, «шмотки» и позоря нас своим поведением…

Уже Маяковский жестоко высмеял проявление глупой, крикливой моды тогда, когда она пыталась выдать себя за выражение близкой нам идеологии. Помните его насмешливые строки в стихах «О дряни»:

Волнующую, ставшую для каждого из нас священной эмблему, в которой рабочий молот скрестился с крестьянским серпом, обывательница-приспособленка пыталась пристегнуть к моде…

Порой неумно, безотчетно воспринятая мода вступает в непримиримый конфликт просто с требованиями гигиены.

Вот, например, повелось у нас на курортах всюду я везде появляться в пижамах или халатах. Сейчас стараются изживать эту нелепую моду.

На самом деле!.. Пижама — это ночной, спальный, ну, скажем, утренний костюм. Многие люди, особенно за границей, спят в тонких пижамах. Халат — это тоже сугубо домашний утренний костюм. В пижаме, халате удобно пройти в душевую, на площадку, где проводится физкультурная зарядр;а, на осмотр к врачу. Но у нас еще некоторые малокультурные люди видят даже особый шик в том, чтобы разгуливать в пижамах и халатах не только по всей территории дома отдыха или санатория, но и появляться на улицах курортного города, заходить в столовые, рестораны, учреждения. А тут уже слышится протестующий голос самой элементарной гигиены. Человек спал или лежал, отдыхая, в пижаме или халате и в этом же одеянии является в общественное место, садится за стол. И не очень аппетитно это и уж никак не элегантно.

Привычка к такого рода одеяниям порождает невольную разболтанность в поведении, неряшливость, дурные манеры.

Следует отметить, что в борьбе с такой пижамно-халатной модой у нас кое-где допускаются уже и излишества.

Мне, например, однажды пришлось у входа в сочинский дендрарий защищать одну незнакомую женщину, которую милиционер ни за что не хотел пропустить з парк, так как на ней было платье на застежке сверху донизу. У ворот дендрария разгорелся жестокий диспут между милиционером и контролерами, с одной стороны, и собравшейся публикой, с другой, на тему — можно ли любое платье, хотя бы и короткое, на застежке сверху донизу уже по одному атому считать халатом? Ну что тут скажешь? Всегда жаль, когда человек лишен сообразительности и некоторой доли фантазии. Мода здесь совершенно ни при чем.

Возникла у нас, правда ненадолго, среди молодых работниц, пришедших на производство из деревни, совсем уже дикая мода — надевать золотую коронку на здоровый зуб.

Это, по-видимому, должно было говорить о том, что златозубая девица располагает известными средствами и возможностями — вот, даже зуб золотой себе завела! То, что люди, имеющие, к несчастью, нездоровые зубы, вынуждены делать по необходимости, какие-то глупые девчонки готовы были превратить чуть ли не в моду для вящего, показного шика или, как они полагали, «для интеллигентности».