Игорь Бунич - Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске

А тем временем в Москве, убедившись, что их снова обыграли в наперсток, решили свергнуть Гейдара Алиева и посадить на его место старого доброго Муталибова, скрывающегося от родного правосудия в первопрестольной столице. Переворот решили совершить снова с помощью лже-полковника Гуссейнова при поддержке молодцов Шамиля Басаева, имевших, как мы уже сумели убедиться, огромный опыт в проведении такого рода операций.

По всем правилам спецназа ГРУ отряд собирался на одной из своих баз в Шатойском районе, там дематериализовывался и материализовывался в президентском дворце Гейдара Алиева.

Алиеев же, хотя звал Гуссейнова по имени Сурет, а тот его, папой, друг другу, конечно, нисколько не доверяли, хотя Алиев и сделал самозванного полковника в благодарность за свержение Эльчибея премьером нового правительства.

Но быть премьером при таком президенте как Алиев, значило очень мало. Что-то среднее между референтом и старшим референтом. Возглавлять же нефтяные комплексы республики и получать доходы от нефти Алиев поручил родному сыну Сайду, который тоже звал его папой. Поэтому Алиев-папа нисколько не удивился, получив из Грозного сообщение, что его собираются свергнуть.

Бойцы Басаева в Баку не появились, мятеж, поднятый местным ОМОНом удалось быстро подавить, Сурет Гуссейнов бежал в Россию, а Москва, как говорится, осталась при своих интересах.

Произошла первая настоящая разборка с генералом Дудаевым. На вопрос: почему его люди не обеспечили анти-алиевский переворот в Баку, Дудаев ответил, что Коран запрещает поднимать мусульманину руку на мусульманина. Такого никогда не было и он вовсе не желает быть первым. Говорилось это так уверенно, как будто до этого Иран не воевал 7 лет с Ираком, а Ирак, в свою очередь, не предал мечу и разграблению братский Кувейт.

Подобное поведение Дудаева, в котором лицемерие соседствовало с легкой издевкой, наряду с добытой разведкой информацией, что чеченский лидер поклялся бородой Пророка не дать России возможности протянуть через свою территорию нефтепровод из Азербайджана (дабы тот шёл через Турцию).

Это была отчаянная попытка Москвы хоть какимто боком войти в сколачиваемый Алиевым «Международный нефтяной консорциум», окончательно вывело всех в Кремле из себя.

Последовал весьма резонный вопрос: Да кто такой этот Дудаев вообще? Не много ли он о себе возомнил? И что это за независимая Чечня?

Как всегда бывает в этих случаях, больше всех выражали своё недовольство партнеры чеченского генерала по бизнесу, справедливо считавшие, что тот дерёт с них слишком крупные проценты за посредничество в их деятельности, сколь многотрудной, столь и незаконной. В частности, уже упоминаемый «Кубанский банк» на Кипре, занимавшийся перекидкой на запад русскоказахского алюминия с помощью фальшивых «чеченских» авизо, [2] Впрочем, «чеченскими» эти авизо можно назвать чисто условно, как называют «китайскими» вазы, производимые Фарфоровым заводом в Петербурге. уже провел предварительные расчеты и выяснил, насколько бы увеличилась его прибыль, если бы в Грозном сидел менее жадный и более покладистый посредник. Идеалом было бы посадить в Грозном (в качестве наместника, например) самого Николая Егорова с бывшими дудаевскими полномочиями.

Даже президент суверенного Казахстана Назарбаев, встретившись в начале лета 1994 года с президентом Ельциным, также выразил некоторое недоумение с явным привкусом недовольства по поводу, того, что столь ответственный пост в Грозном занимает какойто безродный генерал, в то время как законный претендент на этот пост Доку Завгаев вынужден ютиться в маленьком кабинете на задворках ельцинской администрации.

Впрочем, у президента Назарбаева (бывшего 1- го секретаря ЦК Компартии Казахстана) помимо династических были и другие более приземлённые причины быть недовольным наглым выскочкой из Грозного.

Дело в том, что Казахстан, став суверенным государством, тоже Россию «не обидел», объявив своей собственностью военно-космический комп лекс в Барнауле и, что ещё обиднее, Карагандинский горнометаллургический комбинат. Это гигантское предприятие, построенное на костях сотен тысяч заключенных сталинского Карлага ( конц. лагеря размером почти с Европу), могло практически в одиночку обеспечить весь мир сырой рудой и всеми видами металлургической продукции. Надо сказать, что именно этот комбинат стал одним из основных стимулов суверенизации для Назарбаева, мечтавшего о безбедной жизни за счёт продажи на Запад разных производных горячего и холодного проката.

Однако, вскоре эти мечты рассеялись, поскольку выяснилось, что чистота производства металлургической продукции комбината является крайне низкой, какой не было на Западе и в первой половине прошлого века, а потому продукция на западном рынке была совершенно неконкурентноспособной. ( Также, кстати, как и украинское зерно, на котором мечтали прожить, шантажируя Россию, самостийники в Киеве.)

Для спасения положения в Казахстан срочно отзывается из Москвы бывший министр металлургии СССР, а ныне глава мощной корпорации «Росчермет» Олег Сосковец. В старые времена Сосковец, родившийся и выросший в Казахстане, был директором Карагандинского комбината, а Назарбаев был у него парторгом. В Алма-Ате прибывший Сосковец получает должность министра промышленности Казахстана в ранге заместителя премьера.

Это было ещё в феврале 1992 г., когда огромный комбинат находился уже на грани остановки и требовались радикальные меры по его спасению. Производство на комбинате, рассчитанное на рабский труд заключенных времен победного шествия ещё неразвитого социализма, находилось на уровне каменного века трудоёмким и чрезвычайно экологически грязным, но зато, как ему и положено самым дешёвым в мире, поскольку на зарплату рабочим расходовались такие деньги, о которых даже стыдно было говорить вслух. Да и те после января 1992 года не выплачивались, сделав самое дорогое в мире производство просто дармовым.

Одновременно с Сосковцом в Казахстане появился вице-президент уже упоминаемой оффшорной компании ТСС Лисин, который в старые советские времена работал заместителем Сосковца на горнометаллургическом комбинате. Заручившись поддержкой двух правительств Российского и Казахского Лисин быстро финансировал производство, добившись бесперебойного сбыта продукции в обмен на правительственное разрешение охватить своей деятельностью также и металлургические гиганты Сибири.

Делалось это до смешного просто: деньги, полученные по фальшивым авизо, [3] В борьбе с фальшивыми банковскими авизо, как правило, всегда «не хватает улик» и даже невозвращение кредитов с огромным трудом квалифицируется как преступление шли через Грозный в банк на Кипре, где отмывались, а затем направлялись в Сибирь и Караганду. Оттуда неизвестно куда уходила продукция, включая сотни тысяч тонн дефицитного алюминия, обращаясь в доллары, которые, в свою очередь, оседали в Москве, Алма-Ате, Грозном и в разных экзотических банках Запада.