Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2009 #3

А. Ю. УБОГИЙ, Р. М. ХАРИС, М. А. ЧВАНОВ

а современник", 2009

Анатолий БАЙБОРОДИН Медвежья любовь.Рассказ …7

Альберт ЛИХАНОВ

Слётки.Роман (окончание) …25

Татьяна СОКОЛОВА Под Большой Медведицей

Рассказ …101

Александр МАЛИНОВСКИЙ Планета любви.Рассказ …109

'/L ‹-›yi;i

Мария АВВАКУМОВА

Последней негой дорожить…3

Валентин СОЛОУХИН

Когда под окнами туманы…23

Любовь НИКОНОВА

Высшая сила… 95

Валерий ШАМШУРИН

Всё наследие твоё…98

Вадим ТЕРЁХИН

"И ничего не изменить…"…106

Алексей ШОРОХОВ

Всё больше света… 119

Николай БЕСЕДИН

В тех местах сокровенных

России… 122

(l‹//li WNy t flHItHCt tl HIta

Михаил ДЕЛЯГИН

Это не кризис. Это депрессия!… 187

Виктор ОРЁЛ

Америка. Такая, какая есть…192

Ирина ЕГОРОВА

Меж Шатоем и Борзоем… 211

Александр КАЗИНЦЕВ Возвращение масс…160

"Ты, жгучий отпрыск Аввакума…"…127

Владимир ОСИПОВ Так кто же из нас

"антисоветчик"?…136

Вячеслав БУЧАРСКИЙ Саратовские небеса…149

'Plf CC h U .U C/l0jf s bfJa

Светлана КЕДРИНА "Верните нам социализм"…216

и/тш ш

Варвара ЖДАНОВА Пропавшая грамота…232

Наталья БЛУДИЛИНА О критике как

о "совестном служении"…239

Александр АРЦИБАШЕВ "Был ли я прав -

рассудит время"… 243

Геннадий ГУСЕВ

Нет срока давности!…251

Станислав ЗОТОВ Книга о русской женщине…254

Ты, как прежде, стреляешь глазами По оконцам, где, может быть, я Буду млечными вечерами Воздыхать о красе бытия,

Заглядясь на небесную паву, Буду тихо душой ворковать, — Эту летнюю светлую славу Равнодушно нельзя миновать.

Непременно глаза повлажнеют, Непременно дыханье замрёт. Эта летняя слава сильнее Всех минувших утрат и невзгод.

Да, у нас ничего не случилось. Не печалься, не надо, мил-друг. Уж моя вся любовь обратилась К этой тихой природе вокруг,

АВВАКУМОВА Мария Николаевна родилась в Архангельской области. Окончила Казанский университет. Занималась журналистикой, переводами поэзии народов нашей страны. Автор нескольких стихотворных сборников. Член Союза писателей России. Живёт в Москве

Ей последнее всё посвящаю, Но и ты моим чувством храним. Так прости… И тебе я прощаю, Незадачливый мой аноним.

Соловьиных звуков звездопад слушали дворовые собаки. Люди спали — головы в закат, — спали молчуны и забияки.

Милый друг, ты тоже где-то спал, с кем-то, где-то… В нашем настоящем каждый сир и счастья ждать устал. По кусочку счастья — только спящим.

Прислонюсь к Луне и с ней пройду по дворам и хижинам убогим; на горах, на тропах козлоногих губы льются, а персты прядут.

Ночь за ночью этот нежный труд — пряжа шелковистая касаний, с выплесками стонов и рыданий, — наслажденья пот бывает лют.

Сон людей… Прости его, Господь,

за жестокий бой и зверство в лицах

и за миг, когда восхочет плоть

чёрт-те с кем… с самим исчадьем слиться.

Ой ты, белая берёза,

До чего ж ты хороша.

Мы стоим с тобой в обнимку -

Высветляется душа. (Частушка) "Плакала Таня, как лес вырубали". После грузили, везли, продавали.

Всё бы ничто, и зачем эти слёзы, если бы не? были это берёзы.

Только берёзы одни вырубались, в новые замки они отправлялись.

Есть, появился особый народ: всё ему срубят, и всё он возьмёт.

Жарко сгорают берёзьи полешки — словно бегут молодые олешки.

Плакала Таня, как вас вырубали — словно бы свечи в лесах задували.

Вот он, берёзою полный состав, мчится, на части страну распластав.

Цветок ромашки белой, ты — мстительный упрёк, и потому за дело попал ты под сапог

несчастного солдата, когда, от злости бел, всё топал он куда-то, в солдатский беспредел.

Что мило мне? — Следить погоду, по дому в полусне кружить и, истощаясь год от году, по пустяковинкам тужить.

Они — всё то, что привлекало:

что в руки взять, что в сердце взять…

что светлым парусом мелькало

и исчезало — не сыскать.

Что видно мне — не видно "свету". А я о том и не тужу. Не ржу в экран, не чту газету, народ к восстанью не бужу.

Всё мило мне — следить природу, по дому жужелкой кружить и, костенея год от году, последней негой дорожить.

И пусть оставлена я мыслью

(а пустяковые не в счёт),

жизнь человечью — а не крысью -

ещё веду.

А мой народ?

В снегах лежит моя Россия. Злой ветер лижет пряди ей. Ночь… Нечисть вся заголосила Да всё ночнее и наглей;

Ей нравится над трупом виться, Верша какой-то свой обряд. Россия спит. России снится Орава русая робят.

И конопаты и бесштанны, Они, как звёзды, горячи. А их великие таланты Пока что зреют на печи.

Но будет срок — она увидит Их свадьбы, красоту невест И… как последний сын обидит — Сорвётся из родимых мест.

/Г/Г У/

^ $

Над крутым таежным хребтом выстоялась холодная, бледная ночь; инистым ликом сиял сквозь черные кедровые вершины спелый месяц, и сонно помигивали голубоватые звезды. Посреди заболоченной голубичной пади раскорячился сухостойный листвень, скорбно взметнувший к небу голые сучья; от лиственя вдруг качнулась мрачная тень… Медведь!… Парашютисты-пожарники азартно притихли, затаили дыхание, а бывалый таежник Медведев прилег у заросшей брусничником, трухлявой сосны, приладил к валежине карабин и, вмяв ложе в линялую бороду, стал ловить медведя на мушку. Тень снова качнулась к лиственю, приникла… Зловеще сверкнул карабинный ствол… Вот сейчас… сейчас таежную темень и тишь порвет заполошный выстрел…