Газета Завтра - Газета Завтра 812 (76 2009)

Суздаль, май 2009 г.

Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов Российской Федерации. 23 сентября-4 октября 1993 года. Стенографический отчет. Под ред. С.Н. Бабурина — М.: Российский Государственный Торгово-Экономический Университет, 2008, 480 с.

В бестселлере Наоми Кляйн "Доктрина шока" в главе о проведении "реформ" в России наткнулся на неожиданное определение сторонников Парламента — "защитники русской демократии". Полтора десятилетия — "коммуно-фашисты", "краснокоричневые", "боевики" и вдруг такое определение от канадской антиглобалистки. А ведь в самом деле так оно и было, пусть значительная часть защитников Дома Советов слово "демократия" воспринимала и воспринимает с отвращением.

21 сентября президентом Ельциным, после консультации с западными лидерами, был подписан указ N 1400 "О поэтапной конституционной реформе в РФ". Он представлял собой фактическую отмену действующей Конституции, роспуск Верховного Совета.

На заседании президиума ВС было единодушно принято "Обращение к гражданам России Президиума Совета Федерации", где действия Ельцина оценивались так: "В России совершён государственный переворот, введён режим личной власти президента, диктатуры мафиозных кланов и его проворовавшегося окружения". Ельцин был отстранён от власти, и.о. президента России стал вице-президент А.Руцкой. Конституционный суд РФ под председательством В. Зорькина объявил действия президента неконституционными, а указ — основой для импичмента. Однако сторона Парламента оказалась в полной блокаде. Все каналы телевидения и радиостанции находились под контролем президентской администрации. Вскоре в дополнение к информационной блокаде в Доме Советов были отключены телефоны, электроэнергия. Надвигалась трагическая развязка.

Представленная книга — не публицистика. Это стенографический отчет с заседаний, причем неполный — до 28 сентября включительно. После — стенографисток уже не пропускали через колючую проволоку. Неизвестный съезд в лицах и документах. В книге представлены протоколы заседаний; документы, принятые съездом; постановления, принятые региональными исполнительными органами в поддержку Съезда; законопроекты, подписанные Ельциным в те дни.

Чтение текста порой может вызвать и раздражение. Ещё в момент противостояния шли жёсткие споры между теми, кто говорил о "мятежном парламенте" и "Русском восстании", и теми, кто действовал "в правовом поле". Но историю пишут победители, и "правовое поле" запросто оказалось зоной "засевших в Белом Доме бандитов". Прозаседавшиеся депутаты не смогли стать реальной силой в борьбе за власть. Танки в очередной раз оказались сильнее указов и постановлений. Но отчёт последнего съезда народных депутатов — важнейший документ эпохи. Как сказал на представлении книги Сергей Бабурин: "Было непросто собирать документы о Десятом съезде… Оригиналы этих документов находятся под грифом секретности и недоступны для исследования. Пришлось искать копии этих документов по частным архивам и библиотекам. Честно говоря, очень хотелось дать комментарии по многим выступлениям и событиям съезда, но это была бы уже другая книга. В настоящем издании мы выдержали жанр: читатель не найдет никаких эмоциональных оценок, здесь только факты".

Прошли в России Пушкинские дни. И показали — вправду иль лукаво? — что и народу, и властям сродни Поэт России, честь её и слава.

Ужели так? Неужто из врагов — власть и народ чуть не друзья буквально в день Пушкина? Так что ж во всём другом они и мы разделены фатально?

И как выходит, что, превознося певца России на восходе лета, назавтра вновь — страны "элита" вся уже не смотрит в сторону поэта.

Попразднует среди простых людей — и снова за "распил бабла" берётся, и снова — кто богаче и сильней, плюёт на тех, кому едва живётся…

О фарисейство — всюду и везде! Москва поэта — вся в чужой рекламе. Земля поэта — в горе и нужде. Стихи поэта — на десятом плане…

На первом плане — чтиво для толпы, на первом плане — не высоты духа, а тот товар, чьи главные столпы — пошлятина, насилие, порнуха…

"…Восславил я свободу", — будут жить слова, что начертал он, свято веря: свобода — чтобы человеком быть, а не затем, чтоб быть скотом и зверем.

С такой "свободой" те пришли к нам в дом, кому не Пушкин нужен в самом деле, а много власти, нефти, кайфа, денег, да русский раб под "рыночным" кнутом!

Всё так и вышло в их заветный срок. Так и идёт — не днями, а годами. Что будет дальше — знает только Бог. Но Бог — он Там… А здесь — торговцы в Храме.

Когда ещё тот Суд узрят они! У них сейчас — земные интересы… Прошли в России Пушкинские дни. И снова наступили дни Дантеса.