Газета Завтра - Газета Завтра 813 (77 2009)

И тут пришла ко мне моя младшая дочь, четырёх лет от роду. Она у нас всегда знает, когда у кого-нибудь неблагополучно на душе. У неё внутри есть некий безошибочный приёмник чужих тревог. Она перелезла через меня и уткнулась лицом в подушку. Затем обняла меня за шею. Я попросил её поцеловать меня. Она поцеловала и вздохнула.

- Ты почему грустный? - спросила дочь.

- Наверное, мне надо сдохнуть, - ответил я.

- Нет! Не надо! - непримиримо вскрикнула она, гневно уставив на меня один глаз - второй был уткнут в мягкую подушку. Я видел строптиво вздёрнутую её бровь и половину её круглого носа. - Я не хочу, чтобы ты сдохнул!

И я поцеловал её волосы, носик этот, щёки, и потом сказал:

- Ладно, Ты знаешь, друг мой, я ведь тебя так люблю. Я постараюсь не сдохнуть. Буду жить гля тебя. - Так, вместо "для" - "гля" говаривала она раньше, когда была помоложе.

И вот она уже давно спит на пружинном матрасе, отвернувшись к стене, и мне со стола видно лишь часть чёрной её головки. Недавно, совсем еще недавно я выходил на кухню и имел там коротенький разговор с женой, который уже записан.

Окно в моей комнате сплошь зашторено, но оно светится неровным ярким экраном. Это горит весеннее солнце. На улице слышны детские голоса, многие из них мне знакомы. Это всё подруги моей старшей дочери. Они играют в классики, и я слышу, как гремят и скребут по асфальту их железные битки, сделанные из пустых гуталинных баночек.

Остаётся только добавить, что таинственный рассказ, некий шедевр под названием "Без движения" - не состоялся. Вместо него я написал эту миниатюру. Чирикают мартовские воробьи. Только что промелькнула тень за светящейся шторой - то залётный голубь ворохнулся под окном, зацарапал лапами железный карниз, сорвался и улетел прочь.

И на самом деле, впечатление такое, что сама Гуаньинь, восточная богиня сострадания и милосердия, схожая с нашей Богоматерью, занесенная в степное забайкальское приграничное село Разгуляевку, благословила не только главных героев романа Андрея Геласимова "Степные боги", но и весь "Национальный бестселлер". В награду за такое расположение великой степной богини и присудили члены Малого жюри премию 2009 года роману Геласимова.

Тема Востока не так уж редка в списке книг, выдвинутых на "Национальный бестселлер". Начиная с первого же лауреата премии, остросюжетного исторического писателя Леонида Юзефовича, получившего приз за роман "Князь Ветра", действие которого происходит всё на том же евразийском пространстве, что и в романе "Степные боги", продолжая прозой явно увлеченного Востоком Виктора Пелевина, и заканчивая, к примеру, философской прозой востоковеда Александра Секацкого. По своему тонкому чувству сибирской природы, по знанию сибирского сурового быта в сочетании с элементами восточной притчи я бы сравнил роман "Степные боги" с романом "5/4 накануне тишины" Веры Галактионовой, входившим в шорт-лист минувших лет.

И всё-таки, свою премию "Национальный бестселлер" Андрей Геласимов получил не за знание восточных богинь и японской философии. Премию свою, как ни покажется странным нашим гуманитарным либералам, Андрей Геласимов получил за достойное продолжение традиций русского реализма, традиций советской деревенской и военной прозы.

В наше время надо иметь мужество, чтобы в своих блиц-ответах нам, журналистам, признать ту огромную любовь и уважение, которую испытывает автор к лучшей советской прозе. Надо быть дерзким, чтобы говорить о "поисках национальной самоидентификации, возрождения - давайте назовем его так - имперского мышления", которое и востребует от современной литературы такую "внутреннюю агрессию. Интеллектуальную агрессию в том числе. И самая сильная по агрессивности тема - это, конечно, тема войны. Попытка исследования войны (по крайней мере, у меня) есть явный отклик на то, что происходит сейчас с Россией. Она усиливается…"

Не случайно же, кроме темы Востока, постоянно громко заявляет о себе на "Национальном бестселлере" и тема войны. Тема русского солдата. Вспомним прошедшие нацбест романы Александра Проханова и Захара Прилепина, Эдуарда Лимонова, рассказы Александра Карасева или Вячеслава Дёгтева.

Вот и в этом году в шорт-лист попала яркая книга Ильи Бояшова "Танкист или "Белый тигр", о схватке русского танкиста и немецкой чудо-машины, из которой, как и положено, вышел победителем русский танкист. Это почти былинная сказка о схватке русского богатыря с чудищем заморским, с многоголовым Змеем Горынычем. Думаю, получил бы Илья Бояшов и ныне выигрышные баллы - на мой взгляд, это один из лучших русских современных писателей, - но он уже был лауреатом "Нацбеста", и, чтобы не впадать в премиальную брежневщину, на этот раз члены Малого жюри обошли своим вниманием былого лауреата, избрав самого достойного из его соперников.

Им оказался писатель из Иркутска Андрей Геласимов с романом "Степные боги". Роман повествует о далеком забайкальском селе Разгуляевка в последний год войны, о дружбе русского паренька Петьки с японским военнопленным Хиротаро, плененным еще на Халхин-Голе, и застрявшим в лагере, чтобы ухаживать за тяжелоранеными японскими солдатами, о проходящих мимо Разгуляевки военных эшелонах сначала на запад, на фронт, на борьбу с фашистами, на Берлин, а затем на восток, на разгром Квантунской армии.

Как говорил нам в своем блиц-интервью Андрей Геласимов, основу для своего романа он взял у деда, воевавшего в 1945 году с японцами. Деда он вспоминает и в романе. "Мои деды сражались за русскую землю, так что у меня была возможность узнать историю тех лет из первых уст". Впрочем, и собственное детство писателя, родившегося в 1966 году в Иркутске, затем многие годы прожившего в Забайкалье, пригодилось писателю для романа. Еще были живы деды-фронтовики, еще было много разговоров и о войне, и о лагерях для японских военнопленных, и о самих японцах. Бывал он в те годы и в домах, где жили расконвоированные японцы, видел оставленные в подарок фигурки восточных богов, в том числе и многорукую китайскую богиню Гуаньинь, прозванную в Японии Канон.

Эта богиня милосердия и сострадания стала символом романа. Когда пацан Петька, взгромоздился на спину к японскому врачу Хиротаро, и они побежали в степь, раскинув руки, впереди них взошедшее солнце отбрасывало длинную четырехрукую тень, превращая героев романа в степных восточных многоруких богов, прежде всего в богиню милосердия и сострадания Гуаньинь.

Идея сострадания и милосердия даже в самое жестокое военное время, может быть, и является главной идеей романа. Пожалуй, перекрывает её только идея русской великой Победы, которой живут все жители села, даже самые никудышные, даже жестокие, росшие без отцов подростки, как и все русские люди того трагического и героического времени.