Наталья Гриб - Газовый император. Россия и новый миропорядок

Консультант по энергетике ОПЕК Карин Кнайсль там же обратила внимание на дефицит ресурсов для этого проекта. «Для обеспечения Nabucco требуется 30 млрд кубометров газа в год, тогда как Азербайджан может поставить в ближайшие 5–7 лет максимум 11 млрд кубометров в год. Причем этой стране нужно все больше газа для внутреннего пользования и для поставок в Грузию», – пояснила госпожа Кнайсль.

Есть и еще одно малоизвестное препятствие, которое невозможно проигнорировать. Турция до сих пор выступает категорически против того, чтобы вступать в газотранспортный альянс как транзитная страна. Анкара предложила всем участникам Nabucco продать газ на входе в ее газотранспортную систему и выкупить его на выходе. Разница в стоимости газа на входе и на выходе кратно превышает транзитную ставку за прокачку газа по территории страны и составляет миллиарды долларов доходов против пары сотен миллионов.

Похоже, Турция осознала свое географическое преимущество на пути сырьевых ресурсов с ближнего Востока и Центральной Азии в Европу и заявила о готовности стать энергетическим турникетом с одним условием: расположить «газовый» штаб на своей территории. Премьер–министр Турции Тайип Эрдоган в ходе официального визита в Ашхабад в октябре 2008 года заявил: «Турция станет одной из имеющих особое стратегическое значение мировой и региональной базой для энергоресурсов, поскольку она является самым безопасным путем транспортировки нефти и газа из региона в западные страны». Однако европейские лидеры скептически отнеслись к таким заявлениям.

Участники Nabucco не дали согласия на подобную инициативу Анкары.

Противоречиями между участниками Nabucco решила воспользоваться Украина. Премьер–министр этой страны Юлия Тимошенко в ходе своего визита в Брюссель осенью 2007 года представила проект газопровода через Каспийское и Черное моря в Европу под символическим названием White Stream. По мнению украинского премьера, этот газопровод должен был стать альтернативой South Stream и Nabucco, поскольку позволял обойти Турцию стороной и выбрать самый безопасный и экономически оправданный маршрут.

Пропускная способность нового проекта ничем не отличалась от других – все те же 31 млрд кубометров в год. Правда, зампредседателя парламентского комитета по ТЭКу Верховной Рады Украины Юрий Бойко скептически оценил эту идею. «Попытки Еврокомис–сии получить в свое распоряжение газовые запасы Туркмении уже послужили причиной удорожания туркменского газа для Украины с начала 2008 года», – пояснил он. По его мнению, нестабильность транзитной политики Украины в газовой сфере отпугнет европейских партнеров для капиталовложений в проект стоимостью $10–15 млрд.

Прошел год, насыщенный самыми разными событиями. К осени 2008 года по итогам войны в Грузии саммит ЕС принял решение диверсифицировать поставки энергоносителей, что придало проекту Nabucco новое ускорение. В начале 2009 года в венгерской столице прошел саммит государств – участников Nabucco, на который были приглашены представители потенциальных поставщиков газа из Закавказья и Центральной Азии, США и ЕС. «Цель саммита – принятие решения по существу». Однако и этот саммит не нашел поддержки у производителей газа, кроме Азербайджана.

Управляющий директор Nabucco Gas Pipeline Рейнхард Митшек пояснил, что «к 2020–2025 годам добыча газа в Азербайджане вырастет до 50 млрд кубометров, а в Туркмении – до 180–200 млрд». За счет этих источников господин Митшек намерен обеспечить Nabucco сырьем. «Мы рассчитываем, что политическая ситуация в Иране будет не столь накаленной, и впоследствии мы сможем использовать для Nabucco и иранский газ», – сказал он. Статус приоритетного панъевропейского газопровода позволяет участникам Nabucco надеяться на возмещение третьей части затрат из бюджета ЕС.

Транскаспийские мины

В октябре 2008 года появилось первое серьезное основание считать, что у Nabucco все–таки будет ресурсная база. Британская аудиторская компания Gaffney, Cline & Associates объявила о результатах первого этапа международного аудита газового месторождения на юго–востоке Туркмении – Южного Иолотаня и его продолжения Османа. Менеджер GCA Джим Гиллетт сообщил, что оптимальная оценка запасов месторождения в пять раз превышает запасы до сих пор считавшегося крупнейшим в стране Довлетобадского месторождения, ресурсной базы для поставок «Газпрома» по газопроводу Средняя Азия—Центр.

«Мы руководствовались международной системой оценки и классификации запасов,—пояснил менеджер GCA. – Минимальная оценка составляет 4 трлн кубометров газа, оптимальная – 6 трлн, максимальная – 14 трлн. Этого газа вполне достаточно для выполнения всех обязательств Туркмении».

Такой вывод аудитора придал вес заявлению президента Туркмении Сапармурата Ниязова, сделанному за месяц до его смерти в конце 2006 года, о том, что запасы Южного Иолотаня превышают 7 трлн кубометров. После обнародования этой сенсационной информации политическая драка за доступ к туркменским ресурсам, развязанная США, ЕС и Россией, потеряла всякий смысл: стало очевидно, что туркменских ресурсов хватит для всех – Китая, России и Евросоюза.

Однако эти ресурсы необходимо как–то доставить из Туркмении в Азербайджан. По территории России труба не может идти в силу политической конкуренции Nabucco с Прикаспийским газопроводом и South Stream. По территории Ирана тем более – никто не будет страховать риски терактов на территории этой страны. Остается Транскаспийский маршрут, который обсуждается давно, но пока не имеет ТЭО или других финансовых расчетов.

Комментируя одну из моих статей, некий осведомленный читатель написал на сайт «Коммерсанта», что Транскаспий построить нельзя по технологическим причинам: в Южно–Каспийской впадине на дне Каспийского моря сильное придонное течение не позволит проложить трубу, так как риски ее разгерметизации чрезвычайно высоки. Честно говоря, этот аргумент имеет скорее пропагандистское значение – при отсутствии технологий прокладки трубы в месте провала его можно просто обойти. Тот же читатель утверждал, что на дне Каспийского моря образуются сероводородные пробки, то есть создается высоко агрессивная химическая среда, опасная для жизни человека и жизни вообще. Впрочем, заместитель генерального директора «Газпром экспорта» Сергей Емельянов развенчивает этот миф одним тем фактом, что сероводородная зона занимает 87% водного бассейна Черного моря, но это не помешало «Газпрому» проложить Blue Stream.

Другие эксперты указывают на юридические проблемы, связанные с тем, что шельф Каспийского моря не поделен и юридически не оформлен между прибрежными странами. Но и эта проблема, если заинтересовать страны – поставщики газа, вполне решаема. Например, взаимные уступки Ирана, ЕС и США в отношении условий доступа иностранцев к месторождению Южный Парс с запасами 14 трлн кубометров газа и пропуска иранского газа на мировые рынки позволят согласовать строительство Транскаспийского газопровода с Тегераном. Для Казахстана важны уступки по определенным группам товаров и снятие ограничений на их поставки в ЕС. Ну а Туркмения в этой ситуации вполне может потребовать доход от экспортной продажи ее газа. Так что шансы на реализацию Nabucco резко возросли.