Мануэль Саркисянц - Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ».

«Единственным результатом <���ходатайства Клейста> было решение Невилла Чемберлена посетить Гитлера» (с целью уступок без борьбы) — причем (едва ли случайно) в тот самый день, на который военные намечали свое выступление. («28 сентября ударные группы были уже готовы напасть на имперскую канцелярию. Там еще не было предпринято никаких чрезвычайных мер <���защиты>… Теперь можно было начинать в любой момент». [1264] 983a. Peter Hoffmann, Widerstand, Staatsstreich, Attentat (Munchen, 1979), S. 125; Patricia Meehan, The Unnecessary War. Whitehall and the German Resistance to Hitler (London, 1992), p. 150f. И утром 28 сентября начальник штаба Франц Гальдер отдал стоящим в Потсдаме войсковым частям приказ идти на Берлин. К тому времени стало

256

известно, что главнокомандующий фон Браухич не будет препятствовать пере вороту. [1265] 983b. Erich Kordt, Nicht aus den Akten. Die Wilhelmstrasse in Frieden und Krieg. Erlebnisse, Begegnungen und Eindrucke 1928–1945 (Stuttgart, 1950), S. 278. ) «Приготовления группы Остера — Вицлебена — Гальдера к свержению Гитлера как раз переходили в решающую стадию, когда пришедшее днем 28-го <���сентября> сообщение о предстоящей Мюнхенской конференции сделало их бессмысленными». Англия решила сделать ставку на Гитлера — а не на тех, кто собирался его свергнуть. Именно предупреждение о близком свержении Гитлера могло побудить английских политиков экстренно с ним сговориться. [1266] 983c. Wendt, S. 38. Поставленный перед альтернативой: Гитлер или Пруссия, Чемберлен сделал выбор в пользу Гитлера, а не его противников. Они «ощутили себя брошенными британским государственным мужем, который пошел на поклон к гангстеру», — констатировал Петер Хоффман. [1267] 984. Wendt, S. 129, 31, 289, 38, 104, 70, 72. Напрасно генерал Эрих Хёпнер — с Первой легкой дивизией — стоял наготове в Тюрингии, чтобы преградить дорогу на Берлин лейб-штандарту СС Адольфа Гитлера. [1268] 985. Wenzel Jaksch, Europas Weg nach Potsdam. Schuld und Schicksal im Donauraum (Stuttgart, 1958), S. 317, nach einem Bericht, den Otto Strasser in Kreise der Prasidentschaft der Tschechoslowakei weiterleitete; Internationaler Militargerichrshof (wie Anm. 983b), S. 235, 247 (Gisevius); Vgl. Hjalmar Schacht, Sechsundsiebzig Jahre meines Lebens (Worishofen, 1953), S. 491. Государственный переворот (в то время) «был бы одобрен народом». Шансы на успех были столь велики, как, пожалуй, никогда после. [1269] 986. Klemperer, S. 104; Peter Hoffmann, Widerstand, Staatsstreich, Attentat (Munchen, 1979), S. 119, 122, 125. Даже «среди напуганного и не желавшего войны населения — единственный раз за двенадцать лет <���правления Гитлера> — дело доходило до настоящих волнений…». [1270] 987. Internationaler Militargerichrshof, XII, S. 241; Hans Berndt Gisevius, Bis zum bitteren Ende, Band II (Hamburg, 1947), S. 56. 27 сентября 1938 г. «во второй половине дня в Берлине к солдатам относились как никогда плохо; в рабочих кварталах можно было видеть сжатые кулаки, в центре люди демонстративно смотрели в сторону».

«С такими людьми я не могу вести никакой войны», — жаловался Гитлер, и министр пропаганды вторил ему: «Да, мой фюрер…». То было время, когда популярность Гитлера находилась в самой низкой точке, писал автор «Ненужной войны». А американский журналист Уильям Ширер отзывался об этом периоде, как о «самом сильном протесте против войны», который он когда-либо видел. Однако нашелся человек, выведший Гитлера из этой затруднительной ситуации — британский премьер-министр [1271] 988. Ibid., II, S. 63f; W Shirer, Rise and Fall of the Third Reich (London, 1972), p. 399. («Из многих концов Германии доносились горячие мольбы: "Не уступать! На этот раз у Гитлера ничего не получится. Народ не хочет войны!"» — вспоминал немецкий политический деятель Венцель Якш. Для него — но не для Раушнинга и не для Гёрделера, не для истории — было «непостижимым, что… Чемберлен… игнорировал немецкую оппозицию… существование судетских немцев… — противников Гитлера… игнорировал "трагическую стихию покинутых"». [1272] 989. Jaksch, S. 311, 313, 314. )

Целый ряд наблюдений современников подтверждает, что угроза войны (из-за «судетского кризиса») вызывала у населения серьезнейшую озабоченность и подавленность. Так, в одном донесении службы безопасности СС говорилось: «Мнение о превосходстве

257

противника порождало пораженческие настроения, доходившие даже до выражения самой резкой критики в отношении «авантюристической политики» рейха». «Авантюризмом» считало эту политику большинство офицеров Гитлера, полагавших, что объявленная фюрером мобилизация была «военным запугиванием» с целью «дипломатического шантажа». [1273] 989a. Internationaler Militargerichtshof, Nurnberg, Bd. XII, S. 234; Aussage von Gisevius; L. Amery, My Political Life, III, p. 273. «Перемены настроения вызывали такой пессимизм, что, например, представители интеллектуальных кругов стремились бежать из пограничных областей на западе, находившихся под угрозой. В некоторых местностях… с банковских счетов снимались значительные денежные сбережения… Тяжелое впечатление… еще более усиливала всеобщая депрессия, возникшая вследствие угрозы войны». «Часть населения больше прислушивалась к иностранной пропаганде и в результате еще более укреплялась в своем тотальном недоверии. Эти проявления пацифизма исчезли после Мюнхенского соглашения так же внезапно, как возникли во время кризиса» . [1274] 990. Heinz Boberach (Hrsg.), Meldungen aus dem Reich. Die geheimen Lageberichte des Sicherheitsdienstes der SS 1938–1945, Band II — Jahreslage-Berichte fur 1938 des Sicherheitshauptamtes (о. O., 1984), S. 72, 73. С другой стороны, в исследовании, озаглавленном «Война Гитлера и немцы», отмечается: «Негативное значение Мюнхенского соглашения… даже трудно переоценить… Мало того, что оно укрепило мнение Гитлера в правильности его экстремистской политики… оно еще и сделало из него почти что легендарную фигуру для немецкого народа». «Образ непобедимого создала ему только… <���якобы> непостижимая нерешительность его будущих противников». Передача Судетской области без развязывания войны стала обоснованием «непогрешимости Гитлера в глазах его теперь полностью убежденных сторонников». Лишь эта мирная передача обеспечила гром аплодисментов в ответ на уверенное утверждение Гитлера: «Я все рассчитал». Ведь «соотечественники, до тех пор еще не полностью уверившиеся в национал-социализме, теперь поняли, что для другой государственной власти достижение такого успеха было бы немыслимо… Не подлежит никакому сомнению, что… события <���сентября 1938 г.> дали новый импульс национал-социализму и еще более укрепили его позиции среди населения. Престиж фюрера поднялся еще выше, и даже самые упорные теперь начинают усваивать положительное отношение к новому государству». [1275] 991. Regierungsprasidium Oberbayern, 10. November 1938; Regierungsprasidium Mainfranken fur Oktober 1938: Militararchiv, Abt. II, 106 671 und 106 681, zitiert nach Marlies G. Steinert, Hitlers Krieg und die Deutschen. Stimmungen und Haltungen der deutschen Bevolkerung im zweiten Weltkrieg (Dusseldorf, 1976), S. 79. (Эти перемены затронули даже узников концентрационных лагерей, многие из которых стали стыдиться своего негативного отношения к режиму.)