Газета Завтра - Газета Завтра 240 (79 1998)

- В Абхазии сейчас вакуум населения. Край благодатный, и сюда стремятся многие: турки, чеченцы, немцы пробираются, одна Россия медлит. Решит все то, кем этот вакуум заполнится.

В России ходит мысль, что вакуум, скорей всего, заполнит Турция, которой, вопреки всем существующим понятиям о национальных интересах, российские морские пограничники открыли торговый коридор с Абхазией, закрыв категорически проход судам с российским флагом.

И я спросил в лоб президента Ардзынбу: в России некоторые считают, что вы уже в душе махнули на нее рукой и метите на другую сторону моря. Так это? И он ответил тоже прямо:

- Так могут считать только дураки.

И еще добавил нечто такое, что я не буду, дабы не портить его вынужденных отношений с теми дураками, повторять.

НЕ СЛУЧАЙНО ВПЕРВЫЕ за все время существования Союза писателей России пленум мастеров русской словесности состоялся в Петербурге и его окрестностях. Эти земли издавна обладали мистической, колдовской силой. Северной магии древних новгородско-чухонских земель боялись все сильные мира сего.

Истинная сакральность только укрепилась Православием. Для меня крайне важным событием писательского пленума было паломничество по святым местам Иоанна Кронштадтского и поклонение могиле великого нашего праведника митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского.

Мы подпитывались энергией для будущих битв за Русь Святую, за великую русскую культуру.

Это на самом деле был прорыв, важнейшая идеологическая акция, еще недавно абсолютно невозможная. В самом центре радикальной демократии, в логове Собчака, в городе, где патриотическим писателям долгое время было существовать труднее, чем в Москве, где витийствовали гранины и чулаки, состоялся под патронажем губернатора Владимира Яковлева важнейший пленум патриотических писателей страны.

Не случайно и то, что пленум проходил в Смольном… Только вместо былых исторических персонажей Смольного суровые серьезные требовательные речи произносили Валентин Распутин и Михаил Алексеев, Дмитрий Балашов и Виталий Маслов, Боронтой Бедюров и Иван Сабило… Думаю, мы изрядно потревожили призрачные тени и дореволюционных изящных смолянок, и революционных последователей Урицкого и Володарского. Впервые стены Смольного увидели Владимира Личутина и Николая Коняева, Валентина Устинова и Юрия Кузнецова. Смольный взят русскими писателями. Ура!

Думаю, с Питера пойдет уже окончательное закрепление нашего Союза писателей России как главенствующей творческой организации русских литераторов. Нет никакого деления и никакой раздробленности. Есть Союз, объединяющий абсолютное большинство всех писателей России независимо от возраста, политических взглядов и эстетической направленности, и есть микроскопические образования типа ПЕН-клуба, герметически замкнутой группы людей, ориентирующихся на Запад…

Надо найти общую юридическую формулу, выгодную для всех без исключения писателей, чтобы начать постепенное возвращение под контроль всей писательской собственности.

Владимир Яковлев, губернатор Санкт-Петербурга, не входит в число оппозиционных лидеров, но прекрасно понимает, что на энергии разрушения ничего построить нельзя, нужна созидательная патриотическая идеология, и потому он был с нами. Он ждал от нас слова, чтобы дальше делать свое созидательное дело!

Но это была не только идеологическая, объединяющая акция на невских берегах, с перемещением из Смольного до Кронштадта, из Гатчинского дворца до Пушкинского домика станционного смотрителя, из Института русской литературы (Пушкинского дома) до обгорелых руин набоковского имения в Рождествено. Мы объединились с тем, чтобы уже разъединиться в творческих спорах, во взглядах на литературный процесс, в полемике с литературной периодикой… Для того и надо четкое организационное единство, чтобы внутри него смело погружаться в собственный писательский хаос. Хаотическое движение писательских молекул внутри единого тела, защищающего интересы всех этих молекул.

Много шло жестких разговоров о политике и творческом уровне нынешней “Литературной России”. Из общественного совета газеты вышел Валентин Распутин. А также Сергей Лыкошин… В выступлениях звучал вопрос: почему газета уходит от русских писателей?..

Неожиданно резко против нашего “Дня литературы” выступил Петр Проскурин… Это, как я понимаю, связано с общим пессимизмом его выступления. Он последовательно обрушился на лево-патриотические силы во время нашего концерта в “Капелле”, считает беспомощной всю патриотическую оппозицию, считает вредной широту литературного охвата в “Дне литературы”. Может быть, поэтому, не видя выхода в патриотическом русском общественном и литературном движении, Проскурин сейчас активно работает в команде генерала Лебедя, участвовал в его красноярской предвыборной кампании, лебедевская интонация была слышна и в выступлении на питерском пленуме…

Но вслушиваясь внимательно во все критические выступления, наблюдаешь все то же, что и в стране. Как выйти из кризиса? Цепляться за доброе старое, мечтать о советской Атлантиде, величие которой уже признают все реальные политики - так же, как и невозможность возврата? Или смело искать пути построения новой сильной государственности и свое место в этом построении?

В этом плане интересны прежде всего выступления на пленуме писателей из глубинки. Они давно уже, как и “Литературная Россия”, не зависят финансово от Москвы, но тем более уже на других, не финансовых основах, тянутся к центру, к единению, при этом не забывая о своей самостоятельности. Это они уже москвичей учат, как издавать книги, как возвращать реальное влияние на общественное мнение и на местную власть. И тем более им нужна организационная единая на всю Россию вертикаль. Как снизу вверх, так и сверху вниз. Об этом говорили и Виталий Маслов, и Михаил Петров, и Валентин Курбатов, и Надежда Мирошниченко…

Пушкинский год - он тоже определял движение пленума. Не случайно один из дней пленума проходил в Пушкинском доме. Юбилей великого русского поэта может стать переломным знаком и в издательской политике России, и в отношении к нашему культурному наследию, и в нашем национальном Возрождении. Этого боятся наши враги, а потому навязывают нам образ поэта-сладострастца, поэта-гуляки, поэта для элиты… Нет. Мы знаем Пушкина-державника, отвергающего “клеветников России”. А еще было пятидневное теснейшее писательское общение. Которое, может быть, важнее всех выступлений. Любой писатель одинок в своем творчестве, но ему, как воздух, для того же творчества нужна творческая среда, общение, взаимопонимание, чувство того, что происходит в литературе. Сегодня, когда поездки для обнищавших писателей почти недоступны, такие пленумы - как манна небесная. Стимул работы на год, не меньший, чем какая-нибудь стипендия. Где еще я увижу великолепного поэта Глеба Горбовского, давнего приятеля, прозаика из Воронежа Ивана Евсеенко, шумных, заполнявших все пространство и голосом, и мускулами, но, что важно - и неплохими стихами, Игоря Тюленева из Перми и Виктора Смирнова из Смоленска, где я услышу гитары Виктора Верстакова и Александра Боброва?