Юрий Мухин - Отцы-командиры Часть 2

О подобном факте мне рассказал мой бывший сослуживец полковник Анатолий Дорофеев, с которым я проходил службу оператором в штабе ЗакВО в 60-е годы. Случайно встретились в 2001 году на Театральной площади столицы. Я увидел на его груди Звезду Героя РФ и поинтересовался, как он мог быть ею пожалован в свои 80 лет? Он рассказал, что еще в довоенные годы после выпуска из училища он был оставлен в его штате и женился на знакомой девушке. Потом оказалось, что она дочь «врага» народа. По этой причине лейтенанта до 1944 года даже не брали на фронт. Наконец, получил в командование батальон, который вел бои за крепость Кенигсберг. Командование представило нескольких человек из его батальона к званию Героя Советского Союза, в том числе и его — комбата. Все были удостоены этой высшей степени боевого отличия, кроме Дорофеева. Тогда он отнес это за счет краткосрочного пребывания на фронте и был доволен, что получил орден Красного Знамени. Выйдя на пенсию, он в Архиве МО ознакомился со своим представлением, где нашел приписку нужных органов: «Женат на дочери врага народа», которая и сыграла роковую роль. Полковник Дорофеев дал ход этому делу, так как его тестя давно реабилитировали, и ему вручили Золотую Звезду Героя РФ, о чем, конечно, уже не узнала ни его покойная жена, ни все наши сослуживцы, кроме меня одного. Порадовался за отца только сын-генерал да внук. А сам он прожил только один год в Геройстве.

После смерти Николая Павловича Петрова трагичной оказалась судьба его близких родственников: жена Елена Георгиевна скончалась в психиатрическом отделении больницы, за ней от цирроза печени скончалась сноха, тоже генеральская дочь, потом умер и сын, только что вышедший на пенсию. Остался только внук Денис, наследовавший от деда ордена Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1 — й степени и «За службу Родине в ВС» III степени. А семь орденов Красного Знамени и три ордена Красной Звезды, в том числе и один ее самой, генеральша продала в комплекте коллекционеру, чтобы устраивать «девичники» со своими подругами, тоже генеральшами. А его бесценное творение, кроме меня, так никто и не прочитал. А ведь таких искренних воспоминаний вообще не существует. Тем бесценнее они для человечества. Но, может быть, только я один так думаю…

Ю. И. МУХИН.После прочтения воспоминаний Александра Захаровича Лебединцева я начал вспоминать, что вообще-то не впервые сталкиваюсь в воспоминаниях тех или иных ветеранов с фактами позорнейшего поведения кадрового офицерства на войне — с фактами того, что именно кадровое офицерство определило ничем не оправданную смерть на фронтах миллионов наших соотечественников. Но раньше я не обращал на это внимания, полагая, что действует естественное правило «в семье не без урода».

Скажем, как-то уже давно я прочел, по-моему в «Независимой газете», статью фронтового летчика той войны. Сообщаемые им случаи в целом были известны, в связи с чем я и не сохранил самой статьи. Но вывод казался настолько экстравагантным, что я, каюсь, не принял его всерьез. Дело в том, что и хорошо знающие этот вопрос историки связывают завоевание превосходства в воздухе советскими ВВС исключительно с поставками на фронт «современных» самолетов — от Як-3 до «Аэрокобр», причем время завоевания господства относят ко времени Курской битвы, то есть к лету 1943 года. А этот летчик утверждал, что бить немцев в воздухе мы начали тогда, когда были сняты с должностей довоенные кадровые командиры авиационных полков и заменены летчиками, не боявшимися водить самолеты в бой. Этот летчик утверждал, что довоенное командование ВВС в воздух не поднималось, боев не видело, сидело на земле и из блиндажей посылало самолеты на задания. В целом такое заключение могло быть следствием обиженности или озлобленности данного Героя Советского Союза на своего конкретного командира полка.

Но вот передо мной книга другого Героя Советского Союза — В. Ф. Голубева. Начав войну рядовым летчиком, Голубев к концу 1941 года стал командиром эскадрильи, а в 1943 году — командиром 4-го гвардейского истребительного авиаполка Балтийского флота. За войну лично сбил 39 самолетов, причем до 1943 года полк летал на И-16. Василий Федорович и в мыслях не держал написать что-либо по теме этой книги, но он в своих воспоминаниях дает массу подробностей, анализ которых позволяет сделать выводы, которых сам Голубев не делает. Он дает исторический факт, поясняет его техническую причину, но не касается главной причины — организационной. К примеру, Краснознаменный Балтийский флот, согласно справочнику, на начало войны имел 656 самолетов всех типов (истребители, к сожалению, отдельной строкой не выделены). Начиная с 4-00 утра 22 июня 1941 года немцы стали нещадно бомбить и флот, и Ленинград, а вся многочисленная авиация КБФ смогла сбить первый немецкий самолет только на четвертый день войны. Техническую причину этой беспомощности В. Ф. Голубев объясняет.

Немцы, перелетая линию фронта, фиксировались нашими станциями ВНОС,(* Воздушного наблюдения, оповещения и связи.) и оттуда следовали телефонные звонки командованию ВВС флота, а оттуда уже шла команда на аэродромы. Взлетали наши истребители и летели к посту ВНОС! Пост на земле широкими белыми полотнищами выкладывал направление пролета немцев, а поперек узкими белыми полотнищами выкладывал высоту пролета (скажем, три поперечных полотнища означали 3000 м). Наши истребители разворачивались и летели за немцами, которые уже, во-первых, были от них в 50-100 км, а во-вторых, зная эту систему, немцы пересекали фронт на ложном курсе, а после того, как ВНОС терял их из виду, ложились на боевой курс. Такая система наведения своей авиации вполне достойна армии, вооруженной луками и стрелами, но поразительно то, что ПВО Ленинграда было оснащено уже в то время очень неплохими отечественными радарами типа «Редут» — техникой, которую в то время имели очень немногие страны. С помощью этих радаров теоретически было возможно навести наши самолеты на немцев как угодно: с хвоста или со стороны солнца. Но это только теоретически, практически ничего нельзя было сделать, поскольку истребители КБФ, да и Красной Армии не имели радиостанций. Это должно вызывать удивление хотя бы потому, что Сталин любую свободную минуту уделял авиации и уже с 1934 года требовал, чтобы все самолеты СССР оснащались радиооборудованием. И действительно, конструкторы самолетов и заводы оснащали советские истребители радиостанциями. Тогда почему же их не было в начале войны?

Примерно за год до войны радиостанции с истребителей были сняты и отправлены на склады. Те наши историки, кто знает, что такое радиостанция, дают такую легенду этому воистину предательскому мероприятию. Дескать, авиадвигатели самолетов СССР были незаэкранированы, и от системы зажигания в наушниках слышался треск, который отвлекал летчика. И Голубев, кстати, говорит об этой же причине.