Юрий Мухин - По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ
- Название:По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:неизвестен
- ISBN:ISBN: 5-699-14186-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Мухин - По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ краткое содержание
Говорят, Наполеон утверждал, что страна, которая не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Как будто бы это утверждение правильно, Но разве советский народ плохо кормил армию СССР? И где теперь Советский Союз? Разве перед Великой Отечественной войной советское правительство плохо содержало кадровое офицерство Красной армии? Тогда почему же немцы дошли до Волги и до Кавказа? Почему советскому народу пришлось самому изгонять захватчиков?
В своей новой книге Юрий Мухин объединил взгляды на войну тех, кто до войны кормил Красную армию, надеясь на защиту, а в результате сам был вынужден надеть шинели, чтобы освободить свою Родину.
По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Ты не уедешь? Ты меня не бросишь?
— Нет, — соврала я с комом в горле, — не брошу. Витя, где ты? Что с тобой, какой ты?
Я дома…
Итак, я в поезде. Вагон битком набит, и все раненые. Я решила заехать в Алма-Ату к сестре. А потом уж двигаться дальше на Алтай, до станции Рубцовск, а оттуда в Волчиху. Но южной дорогой по моим проездным ехать нельзя было, но я рискнула, и благодаря защите попутчиков, раненых солдат, я доехала. Они, когда приходили ревизоры, просили их меня не тревожить, дескать, это — контуженный и его мы только что успокоили, и он уснул. Выглядела я как парень, и все обошлось. Доехала так я в Алма-Ату, до своей сестрички.
Она меня обстирала, помыла, только вот в брюках билет мой проездной постирала, но мы его высушили, выгладили, привели в норму. Она уговаривала остаться меня жить с ней, но мне не понравилась жизнь в этом уже неузнаваемом городе. Спекуляция, блатные эвакуированные и т. д. Нет, подумала я, поеду к себе в деревню, там люди совсем другие.
Провожала меня сестра. Я в каком-то магазинчике привокзальном получила по аттестату продукты на дорогу: хлеба, тушенки, 3 кг колбасы, масло, сахар. Из этих продуктов половину отдала сестре. Сестра ушла, а я осталась ждать поезд на Новосибирск, который шел через Рубцовск. Прилегла на лавку и уснула. Объявили посадку. Взяла вещмешок, сунула руку в карман, а портсигар, который мне подарил комдив, исчез. Выпал, наверное, а кто-то подобрал. Лучше бы взяли продукты, подумала я. Память-то какая пропала.
Доехала до Рубцовска и пришла к своей подружке Зое Лопиной, отца которой посадили. На второй день сходила к хирургу, так как в Волчихе в то время хирурга не было. Там мне очистили раны, повытаскивали нитки-лигатуры. День я полежала. На второй день Зоя сходила на почту, договорилась с почтальоном, женщина возила на санях почту. Другого транспорта не было. Зима, я же в бушлате и сапогах. Тетя Катя Лопина дала мне старенькие валенки, какую-то тряпку прикрыться. Но что эта тряпка в дороге, и моя почтальонша укрыла меня тулупом. 20 километров полем-степью да 70 км лесом проехали на лошадке. Вижу мою родную деревню Волчиху и не верю своим глазам, думала же, что никогда ее больше не увижу.
Вечерело, подхожу к дому. Милые наборные ворота со щеколдой, родное крыльцо, захожу в хату, стою у порога, стоит мама, глядит на меня, завернув руки в фартук, и не может вымолвить слова. Сняла я шапку, сбросила бушлат, она кинулась ко мне, обнялись, поплакали. Она меня усадила за стол, налила щей, поставила самовар. Сижу за столом, кушаю, заходит отец и ко мне:
— Здорово, служивенький!
Я к нему бросилась, целую его в обледеневшую бороду, он и заплакал.
Потом племянник Вася, сын моей сестры Кати, привез из садика на санках троих детей моего брата Алеши, погибшего под Москвой. Дети сразу давай показывать все, чему ихучили в садике. Милые детки, они веселят меня, а меня душат слезы, нет моего братика, остались только вот его частицы, три человечка, продолжение его.
И пока живу, отдыхаю. Каждое утро, просыпаясь, вижу, что около меня сидит мама. Ей все не верится, что я вернулась. Опять целуемся.
Прошло несколько дней, пошла в собес, оформила пенсию, 15 рублей. Зашла в райком партии, встала на учет. Собрались все знакомые, здесь же секретарь райкома комсомола, все та же Матрена Емельяновна Завгородняя, с ней Изотова Прасковья Алексеевна, заведующая отделом пропаганды и агитации райкома ВКП(б). Она партизанила еще с мамой, а в 1927 году она была делегатом 1 — го Всесоюзного съезда работниц и крестьянок, она подарила мне фотокарточку, где она снята с Н.К. Крупской и А.В.Луначарским.
Потом собрался райком комсомола, и меня решили избрать вторым секретарем райкома комсомола.
Одежды, кроме военной формы, у меня не было. Сшили юбку из шерстяного платка, и к ней моя гимнастерка, такая вот привилегия партийная. Но молодежь и взрослые встречали меня как героя войны. Моя сестра Катя все, что я высылала о себе с фронта: вырезки из газет, фото, боевые листки и т. п., уносила в райком. Поэтому когда я заболела, то приезжали проведать меня с гостинцами совсем незнакомые люди из дальних деревень. Когда я приезжала в какую-либо деревню и призывала вступать в комсомол, вступали все, кто слушал. А слушать мои рассказы о фронте и геройстве моих товарищей любили все, собирались в клубе и стар и млад, В тылу, в нашей деревне люди трудились так же героически, как и фронтовики, только что не было стрельбы.
Раньше я не была знакома с секретарем райкома ВКП(б) Кетько Никитой Федоровичем, до этого он был директором Заготзерна. Когда я стала секретарем райкома комсомола, наши кабинеты оказались рядом. Однажды нас вызвали вместе в Барнаул, на какое-то совещание, мы ехали сначала на лошади, а затем поездом вместе, туда и обратно. Он рассказал мне, что у него на фронте три сына, а дочь заканчивает школу. Так я узнала о нем, о его жизни, а он обо мне знал все, как положено партийному секретарю раньше. По дороге он угощал меня самосадом. И потом частенько приглашал к себе в кабинет покурить и поговорить о делах в райкоме и о положении на фронтах.
У него в кабинете висела большая карта с флажками, обозначавшими линию фронта. Фронт двигался на запад, сбылось то, о чем мы мечтали, неудовольствием, слушая сводку Информбюро, переставляли флажки. Сердце замирало от обиды, что меня там нет. И все чаще и чаще одолевало меня желание вернуться на фронт и участвовать в штурме Берлина.
Хочу брать Берлин
Я все-таки не выдержала и написала письмо командующему Сибирским военным округом, мол, я, сержант Некрутова 3. К., хочу снова на фронт, но не указала, что я инвалид.
И ответ пришел. Вызывает военком и показывает мне телеграмму: «Сержанта Некрутову З. К. отправить в г. Новосибирск, в Воронежскую школу радистов».
— Ну, что будем делать? — говорит военком. — Ты же инвалид, и мы не можем тебя отправить.
— А я и сама уеду и все, — отвечаю я.
— Так не пойдет, сейчас вызовем председателя ВТЭК, если она разрешит и снимет с тебя инвалидность, тогда — другое дело.
Председателем ВТЭК была детский врач Анна Михайловна, она дружила с моей старшей сестрой Катей. Узнав, в чем дело, она начала отговаривать. Доводом было то, что по шву были еще свищи и они сочились.
— Милая и хорошая Анна Михайловна, да отпустите же меня, я все равно уеду, снимите эту инвалидность, я же только в радиошколу.
В общем, всячески подлизалась, она здесь же написала заключение на бланке и сказала, что попадет ей от Екатерины Кузьминичны.
В апреле 1944 года уехала я в Новосибирск. Стала учиться и посещать медсанчасть на обработку ранок. Конечно, я в жизни такая, что не могла не быть первой и здесь, учась, я стала отличницей. В этой школе я была единственной девушкой, побывавшей на фронте, да еще с наградами, да с желтой полоской тяжелого ранения, да еще и в звании сержанта. Учиться мне нравилось, и я старалась. Изучали азбуку Морзе, работали ключом, в классе принимали шифры, в поле работали на радиостанциях 6-ПК (портативная, коротковолновая). Их мы звали «шесть пэкатрет бока», так как носили ее, как рюкзак, тяжелая, хоть и портативная. Проучились мы шесть месяцев, и отправили нас, кого куда. Меня и еще несколько отличников отправили в город Мытищи, в школу старшин. Я не захотела дальше учиться и возмутилась:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: