Леонид Жуховицкий - Ни дня без мысли

Однажды Герман Греф, в ту пору министр экономики, сделал сенсационное заявление: сказал, что необходимо изолировать «государственников» от власти. Прямо скажем, легкомысленно высказался, «государственники» такое не прощают. Они любят, чтобы их любили. А тех, кто не любит, тут же начинают поносить на всех углах. Что, в общем, и произошло. Даже телевидению заказали неугодного министра: ведущий программы «Постскриптум», обычно готовый облизывать любое начальство, строго напомнил Грефу, что «государственники» белые и пушистые, и видеть их иными не рекомендуется.

Почему же интеллигентный питерский экономист, один из самых влиятельных людей в стране, поступил столь неосторожно?

Видно, очень уж допекли. Чем? На этот вопрос двести лет назад коротко и ясно ответил великий историк Карамзин: воруют!

Кто же они такие — «государственники»?

Государственные служащие? Как правило, нет. Более того, государственных служащих «государственники» постоянно критикуют на том основании, что те недостаточно государственники. Мало любят родину и простой народ в лице его лучших представителей. Мало заботятся о верных слугах отечества.

Иногда «государственников» приглашают во власть немного поработать, но там они не задерживаются: их выгоняют либо за безделье, либо за развал порученной отрасли, либо за обычное казнокрадство. Разумеется, сами они тут же поднимают крик, что их уволили за патриотизм.

Однако, разумно сторонясь государственной службы, «государственники» стараются расположиться как можно ближе к государственной казне. Тут они большие специалисты. Все они либо директора мифических, но регулярно финансируемых институтов, либо президенты таинственных фондов, либо прошедшие по списку депутаты, либо идеологические консультанты на хорошей зарплате, либо люди свободных профессий, но и свобода их каким-то образом оплачивается из казны. По их твердому убеждению государство на то и существует, чтобы оплачивать «государственников».

Директора заводов, которые десятилетиями гонят халтуру, не находящую сбыта, кричат на митингах, что их неликвид из высших соображений обязана оплачивать казна. Губернаторы, развалившие хозяйство подведомственных областей, требуют увеличить дотации — конечно же, не просто так, а во имя интересов государства. Люди, близкие к кинопроизводству, прекрасно помнят, как известный актер решил перейти в режиссеры, успехов на новом поприще не добился, но сумел сквозь все инстанции пробить фестиваль, тоже не имевший успехов, но выделенный в бюджете страны отдельной строкой. Каждый раз, проходя по центру Москвы, мы видим близ Кремлевской стены бездарный памятник великому полководцу. Почему же его поставили там за казенный счет? А потому, что скульптор был «государственник», и точно знал, какая калитка ведет прямиком к кассе. Да и серые телепрограммы с высоким гонором и низким рейтингом настаивают, что их обязан кормить бюджет, раз уж не кормит зритель.

Самая опасная для страны ситуация возникает, когда «государственники» пытаются порулить экономикой. Наращивать производство они, естественно, не собираются: не тому учились и не к тому стремились. Их единственная идея — отнять деньги у народа и передать в казну. Любыми путями. Можно повысить налоги. Можно передать в управление чиновнику успешно работающие фирмы. Можно, вообще, отменить приватизацию.

Любой элементарно грамотный экономист знает, что частный предприниматель работает на порядок эффективнее чиновника. Что именно поэтому «социалистическая» экономика бесповоротно проиграла соревнование рыночной. Что даже Китай, где у власти коммунисты, сумел выбиться из нищеты и сделал колоссальный рывок в развитии именно тогда, когда подавляющее число предприятий было передано в частные руки. А что, «государственники» этого не знают?

Великолепно знают — уж на это-то их грамотности хватает. Тогда почему же норовят развернуть Россию поперек прогресса?

Причина элементарна. Ведь у хозяина не украдешь — могут и морду набить, и под суд отдать. А воровство из казны дело привычное и почти законное: во всех странах планеты казнокрады чувствуют себя достаточно комфортно, а в нашей России просто роскошествуют. И чиновники, если и преследуют вороватых «государственников», то уж очень лениво — ведь растаскивают казенное, то есть не свое, то есть чужое.

Дела в экономике пока что идут средне: громкие «наезды» на предпринимателей обернулись огромным ущербом для страны. И грамотные люди во власти стараются хоть как-то выправить положение. А крикливые захребетники путаются у них в ногах, требуя перевести все прибыльные предприятия из хозяйского управления в бюрократическую бесхозяйственность и под шумок подбирая ключи ко всем российским квартирам, где деньги лежат.

Потому-то, наверное, сегодня не только дотошные журналисты, но и ключевые министры правительства пришли к выводу: чтобы страна могла двигаться вперед, нужно срочно избавить российское государство от самозванцев, присвоивших себе выгодное имя «государственников».

Если удастся, Россия, Бог даст, использует свой шанс.

Другой вариант рассматривать не хочется.

Любой взрыв порождает взрывную волну. Эхо изуверских терактов в Париже, Мадриде и Лондоне до сих пор звучит в мировой прессе — в том числе, и нашей. Причем у нас отголоски последней по времени британской трагедии, как всегда, своеобразны: политики и журналисты говорят не столько об отвратительности террора, сколько о крахе демократии — мол, идеология либерализма, относительно приемлемая в спокойные времена, в нынешней грозной ситуации себя полностью дискредитировала. Только сильная власть, только «железная рука», только спецслужбы, наделенные неограниченными полномочиями!

Неужели, действительно, спасти страну от вакханалии террора способна лишь диктатура?

То, что международный терроризм наступает — бесспорный факт. Но то, что в связи с этим неминуем крах демократии — столь же бесспорная ложь. Говорить о мягкотелости либерализма могут только люди, убежденные, что по улицам Москвы до сих пор бродят медведи — уровень достоверности примерно такой же. Либерализм это система ценностей, согласно которой основа общества — интересы и права человека. Это строй, при котором не народ ходит в крепостных у государства, а государство служит народу. Это порядок, при котором перед законом равны все, от бомжа до президента. Где тут признак хлипкости?

Сторонники тоталитарного государства крайне редко предлагают конкретные способы борьбы с терроризмом. Чаще всего высказывается некая общая идея: дескать, надо потуже закрутить гайки, и тогда государство сможет дать достойный отпор агрессору. Звучит решительно. Однако исторический опыт и житейская практика начисто опровергают эту мысль.