Леонид Жуховицкий - Ни дня без мысли

На экране телевизора три благополучных, очень обеспеченных господина защищали народ и ругали правительство. Правда, народ защищали не весь, а лишь ту его часть, которая выпускает отечественные легковушки. А правительство ругали не вообще, а за конкретную вещь — за то, что пошлины на подержанные иномарки ввели поздно и слишком низкие. В результате чего конвейеры отечественных автозаводов остановились. Два благополучных господина, руководители наших автозаводов, сокрушались, что в результате сомнительных акций правительства машины не покупают, и зарплату рабочим платить нечем. А третий благополучный господин, телеведущий, предрекал кошмарные социальные последствия: что будет, если все конструкторы, сборщики и менеджеры по продажам выйдут к Белому дому с орудиями труда?

Убедительность передачи немного снижала информация, что все три благополучных господина ездят на иномарках, и охрана — на иномарках, и жены — на иномарках, и любовницы — на иномарках. Впрочем, это уже детали.

Не вступая в спор с благополучными господами, все же замечу, что острие их критики направлено не по адресу. В том, что остановились конвейеры наших автозаводов, правительство не виновато. Виноват народ. Не тот народ, который машины производит, а тот, который их покупает. Или — не покупает. Вот он и виноват. С него и надо спрашивать.

АЗЛК выпускал «Москвича» — народ не покупал. Пошли навстречу, выпустили «Ивана Калиту» и «Князя Владимира» — опять не берут! Ну что за люди! Какого еще рожна им надо? «Святогора» выпустили — и того не берут! Не ценят наших славных предков.

Сам я в автомобильном смысле как раз патриот, тридцать лет подо мною крутились отечественные колеса. И я бы со всей гражданской яростью поддержал благополучных господ, если бы не одна история.

История вот какая.

До дыр и лязга изъездив старые «Жигули», я собрался с духом, напряг родственников и купил новые. Причем, не абы где, а в фирменном салоне, и не абы какие, а новенькую «Десятку» цвета «белая ночь». Обошлась она, страшно сказать, в семь тысяч условных единиц. И то лишь потому, что я сумел отбиться от очень вежливого продавца, который долго уговаривал набрать еще долларов на восемьсот каких-нибудь блестящих прибамбасов. Впрочем, кое-что накинуть все же пришлось: полторы тысячи рублей за предпродажную подготовку. Зачем нужно специально готовить к продаже новую машину, я не понял, но вежливый молодой человек объяснил:

— Вы что, не знаете, как у нас собирают? Гайки-то надо подкрутить…

Часа через три на машине с подкрученными гайками я отправился домой. Проехал три километра — зажглась тревожная лампочка, тосол на нуле. Купил тосол, долил до упора, проехал еще четыре километра, как раз до дома — зажглась тревожная лампочка, тосол на нуле. Позвонил вежливому молодому человеку. Он вежливо сказал, что это странно. Я согласился — странно, тем более что я оплатил предпродажную подготовку.

— Одно с другим не связано, — объяснил молодой человек, — при предпродажной подготовке проверяют гайки, а у вас, наверное, шланг отвалился. Шланги мы не проверяем, мы проверяем гайки.

— Но ведь машина на гарантии.

— Ну ладно, — сказал он после долгой паузы, — подъезжайте, посмотрим.

— Как же, — говорю, — можно ехать, когда тосол на нуле? А если двигатель заклинит?

— Не должно бы, — сказал молодой человек.

— В случае чего, отвечать вы будете?

— Ну, притащите на буксире, — посоветовал вежливый продавец.

Я ответил, что тащить некому, пусть пришлют «летучку».

— «Летучку» можно, — вздохнул молодой человек, — но это будет вам дорого стоить.

— Вы не поняли, — возразил я, — это будет вам дорого стоить. Я напишу про эту историю в газету, и у вас никто не станет покупать машины.

Через сорок минут приехала «летучка», симпатичный парень приладил на место шланг. И все бы хорошо, если бы… Если бы на следующий день у меня с интервалом в пять минут не отлетели оба дворника. Поскольку случилось это за городом, «летучку» вызывать я не стал, снял две панели и сам подкрутил гайки, проделав работу, за которую, по идее, мне бы фирма должна заплатить полторы тысячи рублей как за предпродажную подготовку.

Со временем выяснилось, что мне еще повезло: сосед гонял в тот же салон свою новую «Девятку» одиннадцать раз!

Не вчера и не мною замечено — любая монополия прямым курсом ведет к загниванию. Проще — к халтуре. По человечески понятно стремление благополучных директоров неблагополучных заводов убрать конкурентов и вернуть в российский обиход большевистский принцип: «Лопай, что дают»! Но я не директор, я машины не продаю, я на них езжу. И прекрасно понимаю: чем острей конкуренция на рынке, чем трудней живется директорам автозаводов, тем легче живется мне. Потому и считаю, что заботиться в первую очередь нужно не о тех, кто продает, а о тех, кто покупает. Комфортно на рынке должно быть автовладельцу!

В связи с изложенным у меня два вопроса.

Первый: какие получатся социальные последствия, если все хозяева бракованных отечественных авто придут к воротам ВАЗа с орудиями своего труда, среди которых могут оказаться не только топоры и вилы, но и автоматы Калашникова, поскольку майоры и подполковники на службу тоже не пешком ходят?

Второй: какие пошлины надо ввести на иномарки, чтобы у наших родных «Жигулей» в первый же день не отваливались шланги, а во второй не отлетали дворники?

Ночью не спалось, включил ящик. Какой-то фильм. Сперва смотрел в полглаза, потом захватило. Неожиданно и непривычно. Не стреляют, не насилуют, ни одного окровавленного трупа. Все одетые. Просто — человеческие отношения. Несчастливая издерганная девушка. Безнадзорный мальчишка лет двенадцати, то ли влюбленный в нее, то ли просто жалеющий. Еще какие-то люди. Когда могут, помогают друг другу, не могут, так хотя бы сочувствуют. Живут, как умеют — но по-людски, как и положено людям. Тонкий, грустный, очень человечный фильм.

В конце — титры. «Парниковый эффект», наше производство, прошлый год выпуска. Кто авторы, пропустил, видно, было вначале.

Обрадовался за создателей картины, разозлился на телевизионщиков. Почему хороший отечественный фильм крутят в три ночи, когда почти все спят? Кто его увидит? И почему в лучшее время гонят убогую халтуру, убеждающую, что половина из нас бандиты, а другая половина сыщики. Что, и профессий иных нет? Бездарно дерутся, бездарно мирятся, скучно воруют, а если и ложатся в постель, совокупляются так же скучно, как воруют. Неужели мы не стоим лучшего? Почему, в конце концов, телевизионная шатия держит нас за быдло?

Лучше бы я этот вопрос себе не задавал.