Андрей Антипов - Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.

- У меня единственная просьба, - сказал Рохлин. - Я не могу сам десантироваться. Разрешите мне пойти на бронегруппе.

- Давай, - ответил командующий.

Вместе с 191-м полком в операции участвовала 103-я десантная дивизия.

Рохлин прибыл на командный пункт дивизии и попросил обеспечить проход его бронегруппы.

Командир дивизии ответил: "Не могу". Его десантники уже были в районе и вели бой, потеряв три человека.

Бронегруппа, состоявшая из танков и артиллерии, пошла одна, без пехоты.

Проскочили удачно.

Выйдя на рубеж, артиллерия привязалась к позициям.

- Необходимо было нанести удар реактивной артиллерией по району высадки десанта, - рассказывает Рохлин. - Я запрашиваю артиллеристов: "Готовы?" - "Не готовы", - отвечают. "Сколько нужно времени?" - "Пятнадцать минут". Опять спрашиваю: "Готовы?" - "Нужно еще пять минут". А тут подошло время, когда должна была появиться авиация. Я командую: "Отбой". Они кричат: "Готовы!" Осматриваю небо. Авиации не видно. Командую: "Огонь". И только ракеты пошли вверх, появляется авиация. Вижу, штурмовики "Су-25" прямо садятся на наши ракеты. Мне стало жутко. Сердце сжалось. Аж дышать невмоготу. Но тут комэск выходит на связь: "Командир, вижу разрывы снарядов. Захожу на ту же цель". Словно камень с сердца упал. Пронесло.

Задача была выполнена. Десант мой улетел.

А бронегруппа пошла назад. Возвращение было трудным. Душманы.успели установить фугасы на путях отхода. Организовали засады. Подорвался командир дивизиона Федоров. Ему оторвало ноги. Убили и еще одного офицера.

Двое суток Рохлин не спал. По возвращении в Газни доложил начальнику штаба армии и упал на кровать, не умываясь.

- Утром, - рассказывает он, - позвонил командующий. Ситуация со 103-й дивизией сложная. Надо вновь идти в район. "Сколько тебе нужно времени?" - спрашивает он. Отвечаю: "Шесть часов". - "А почему так много?" - "Минные поля. Фугасы. Засады, - говорю. - Придется идти медленно". - "А если десантом?" - "Это другое дело".

Командующий разрешил сходить в баню и принять сто грамм... "Поручи подготовку полка своим заместителям, - сказал он. - И можешь немного отдохнуть".

А незадолго до этого у Рохлина состоялся такой разговор с командующим армией:

- Мне остался месяц до замены. Но я до сих пор не знаю, куда мне ехать?

- А куда ты хочешь?

- На Крайнем Севере я уже служил. На крайнем юге - тоже. Должна же у человека быть золотая середина...

- Проблема в том, что ты слишком популярен. Тебя тянет и Лобов (генерал Владимир Лобов, в то время командующий Среднеазиатским военным округом, позднее начальник Генерального штаба. - Авт.), и Максимов...

Наконец, Генералов сообщил Рохлину, что Максимов не отпускает его и предлагает должность заместителя командира дивизии в Туркестанском округе.

- Есть, - ответил Рохлин. Привычка подчиняться, несмотря на строптивый характер, взяла свое.

С десантом ничего не получилось. Была сбита "вертушка". И командование не решилось послать десант вертолетами. 103-я десантная дивизия завершила операцию самостоятельно...

... Последняя для Рохлина Ургунская операция должна была, по идее, пройти без его личного участия. Офицеры оперативного отдела армии доложили генерал-лейтенанту Виктору Дубынину4, только что назначенному заместителем командующего 40-й армией и разрабатывавшему план проведения этой операции, что по традиции командиры частей в Афганистане перед заменой освобождались от участия в боевых действиях и командовали их заместители. Было такое поверье, что последний бой заканчивается плохо. Офицеры предлагали освободить и Рохлина. Все его заместители на месте.

Но ситуация сложилась так, что в 345-й полк, который тоже должен был участвовать в операции, пришел новый командир полка, не имеющий опыта. В 56-й бригаде командир еще не завоевал доверия.

- Здесь сказывалась неправильная, на мой взгляд, система замены кадров, - говорит Рохлин. - Через два года я, например, уже все знал и умел. Мой полк практически не нес потерь, выполняя самые сложные задачи. Менять меня не было смысла. Надо было дать всем желающим возможность служить в Афганистане и дальше. Конечно, следовало ввести дополнительные льготы, заинтересовать возможностью служебного роста, присвоением досрочных званий, обеспечить семью жильем в выбранном ею месте жительства... Короче, сделать так, чтобы офицер мог без оглядки заниматься своей службой.

Но было как было. Даже заместитель командующего 40-й армией генерал Дубынин не имел опыта. Правда, он давал себе в этом отчет. Знал и обстановку в частях. Поэтому связался с командующим и доложил ситуацию.

- Командующий позвонил мне, - вспоминает Рохлин, - и говорит: "Сам знаешь, как все складывается. Прошу тебя - иди. Так надо". Я в свою очередь попросил ознакомить меня с планом операции и решением на ее проведение. Когда я увидел этот план, то понял, что он полностью срисован с последней нашей операции, со всеми ее просчетами и ошибками. Элемент внезапности отсутствовал. Силы разбивались на две части, что делало их слабыми. Я предложил дать мне возможность пойти вперед, создав мощный передовой отряд. Операцию предложил начать ночью. Пройти по дороге максимальное расстояние. А днем уйти на бездорожье. В воздухе предложил иметь два вертолета "Ми-8", со сменой в воздухе, которые поведут колонну. А два "Ми-24" направить на предполагаемый маршрут с задачей подавления всех точек сопротивления и препятствия подходу душманов к этому маршруту.

Командование согласилось с планом, предложенным Рохлиным. В результате войска вышли к Ургунскому ущелью без потерь. Душманы не ожидали такого стремительного броска и не успели ничего предпринять.

- В операции принимал участие будущий президент Афганистана Наджибулла, - рассказывает Рохлин. - Тогда его называли доктор Наджиб. Он дал войскам несколько наводок...

191-й полк прорвался в ущелье первым. И Рохлин вскоре выяснил, что все наводки - пустые.

- В этом тоже сказывались свои проблемы: несогласованность и отсутствие единого центра управления, - считает он. - Уже тогда политики гнули свое, дипломаты - свое. КГБ и армия разбирались между собой. А местные власти имели свои интересы и лавировали между всеми. В результате никто ни за что конкретно не отвечал.

Но, как бы там ни было, операция продолжалась.

- Вскоре летчики доложили, что из прилегающего района по ним ведут сильный огонь из ДШК5, - рассказывает Рохлин. - Я запросил разрешение выйти в тот район. И, развернув полк на фронте до десяти километров, повел его в горы. А вскоре центр боевого порядка полка натолкнулся на сильнейшее сопротивление. Как потом выяснилось, это были стратегические склады душманов, куда было свезено огромное количество боеприпасов и материальных средств. Объемы завоза рассчитывались на весь зимний период боевых действий.