В. Нюхтилин - Будущее настоящего прошлого

Следовательно, понятие «стабильность» в нашем подходе, тождественно понятию «существование». Отсюда, заменив понятие «стабильность» на понятие «существование», мы, вернувшись к нашему предположению о том, что «случайности создают стабильность», увидим, как это положение становится еще более парадоксальным — у нас получается, что случайность это то, что обеспечивает непосредственно существование . Это несколько иная оценка случайности, чем обычно применяемая, не так ли? Но разберемся с тем, что у нас получилось.

На самом деле — так оно и есть: не будь случайностей, ничего бы не было. Как это происходит и почему? Потому что любая система стремится к затуханию и прекращению своего действия по своим внутренним логическим целесообразностям . Так уж обстоит всё вокруг нас, что, по тем причинам, по которым что-то существует, по ним же самым оно же и должно обязательно умереть. Всё в мире стремится к равновесию, успокоению и прекращению. Это фундаментальный физический закон, называемый вторым началом термодинамики. А уникальность термодинамики состоит в том, что, относясь, вроде бы, непосредственно к вопросам тепла, она абсолютно точно и успешно распространяет свои законы на любые другие явления физического мира. Иногда ее называют еще «равновесной термодинамикой», намекая на тяжелый для многих, но неоспоримый смысл ее открытия — всё в мире стремится к равновесию и затуханию. Оглянемся вокруг, и всмотримся в любой процесс. Мы увидим, что путь любого процесса всегда имеет необходимый конец — это путь сворачивания внутренних возможностей к действию, прекращения активности и перехода в состояние покоя. Любой процесс — от подпрыгивания мяча, до ядерного взрыва. Потому что общая логика взаимодействия всех входящих в систему элементов всегда ведет только к достижению равновесия, и поэтому для продолжения жизни системы ей необходим всегда какой-то внешний стимул , который нарушит равновесие и даст ей новую жизнь в виде нового стремления к равновесию. Простой пример замкнутой системы — качели. Кто-то их качнул извне, и полная их остановка — всего лишь дело времени по второму закону термодинамики. Что-то внешнее должно вновь создать условия для жизни системы. И это внешнее должно с системой взаимодействовать, то есть быть для нее не чужим. А теперь вспомним, что выше мы определили, что таким внешним, но не чужим для любой системы, называется то воздействие, которые мы трактуем как случайное. И ведь на самом деле, любое оживление системы — это всегда процесс по ее внутреннему смыслу для нее случайный!

В систему качели, наряду с подвесами и шарнирами, не входит человек, который ее раскачивает. Он для данной системы случаен. Всё, что находится вне любой системы — случайно для нее, как не являющееся обязательным по ее внутренней логической структуре. Если бы не происходило постоянного нарушения равновесных состояний системы со стороны случая, когда он извне нарушает внутренне устремленный к равновесию поток событий, то все вокруг уже давно затухло бы, и все процессы остановились. Все в мире стоит на внешнем случае и на нарушениях логики событий, а не на внутренних закономерностях и строгой повторяемости процессов . Качели качаются закономерно, они обладают статистической повторяемостью и логикой своего внутреннего процесса, смысл которого — совершить путь к обязательному концу. А вот если кто-то неутомимый периодически будет по своей прихоти их постоянно подталкивать, (случайно для них), то равновесие не наступит и жизнь продолжится. Так работает случай. Так живет мир. Именно поэтому невозможны вечные двигатели.

Двигатель внутреннего сгорания заглохнет и умрет, если извне его системы, случайным для ее внутренних компонентов образом , по случайным для ее внутренних необходимостей обстоятельствам, кто-то не подольет бензина в топливный бак. Поршни и валы ничего в себе не имеют такого, что закономерно обеспечивало бы неслучайное пополнение запасов топлива.

Человек недолго протянет без внешних для системы его организма факторов — еды, питья и воздуха. Ничто внутри органов человека, образующих стабильную систему, не предусматривает гарантированного существования кислорода и питательных веществ. Наличие всего этого для него — сплошной счастливый случай. Всё, что существует, существует именно благодаря случайному для себя. А поскольку вообще всё вокруг существует в виде общей системы, состоящей из взаимодействующих подсистем, то всё существование всего обеспечивается именно случайными по смыслу взаимодействиями для каждого в отдельности. Случайность, таким образом, является не чем иным, как системообразующим фактором существования нашего мира! Неплохо для того, что называют «несущественным недоразумением»!

Вот и второй ответ на наш вопрос — зачем нам это надо? Нам это надо, потому что случайность — это не отклонение от основ существующего, а непосредственно основа существующего. И высокомерно переступать через него, объявляя его попутчиком основных процессов, это близоруко пропускать непосредственную основу всего происходящего.

Итак, случайность системообразует существование нашего мира, как совершенно неожиданно мы для себя выяснили. Неплохой вывод, но нетрудно заметить, что данный вывод неплох просто как отражение свойств взаимодействия систем, где всё, что вне каждой системы, для нее случайно. Чтобы идти дальше, нам следует вернуться к парадоксальности перехода этих двух понятий друг в друга — случайности и закономерности. Надо вспомнить то, с чего мы начали — с проблемы перехода случайного в закономерное. Иными словами, теперь, осознав истинную роль фактора случайности, как обеспечивающего мир явления, нам следует опять вернуться к тайнам и загадкам, потому что подобный переход случайного в закономерное — самая большая тайна и загадка нашей жизни.

В чем же здесь основная тайна? В том, что случай может переходить в закономерность сам из себя, создавая из своих собственных характеристик и свойств некие четкие закономерные явления. Это парадокс, и парадокс глобальный. Но он редко замечается в силу того, что человек никогда не оценивает что-либо реально наблюдаемое , как таинственное или парадоксальное. Привычное и многократное для нашего взора никогда не кажется нам странным, хотя переход случая в закономерность должен нами расцениваться именно как нечто невероятно странное.

Вот пример. Один человек целый месяц бросал монетку и записывал, что получилось — «орел» или «решка». Для чистоты эксперимента он не прерывал своих занятий даже в выходные и в праздники. Через месяц у него получилось практически равное количество «орлов» и «решек». Так был экспериментально подтвержден закон больших чисел. Закон!!! Случай переходит в некий закон! Это кажется вполне естественным, но, положа руку на сердце, признаемся — разве не странно, что варианты реализовались поровну? Разве вот такое равное распределение не является тайной в том смысле, что оно законодательно , то есть уже совершенно не случайно, хотя и рождается именно из случайного? Если всё это есть проявление только случайных итогов различных вариантов, то никакого закона не должно быть, потому что в одном случае эти случайные итоги дадут равное распределение, а в другом не дадут. Но это распределение всегда именно равное, и это уже есть закон, и, следовательно, уже никакого случайного набора итогов не может быть. Что мешает «орлу» выпасть в три раза чаще, чем «решке»? Закон больших чисел может это описать по конечному итогу, но он не может объяснить этого по физическим причинам нарастания подобной закономерности от броска к броску (весом монетки, материалом стола, амплитудой подбрасывающего движения и т. д.). Отсюда вывод — проявляющаяся закономерность не имеет объяснений на уровне физического состояния, физических обстоятельств и вообще на уровне физических причин. Существуют какие-то нефизические способности случайного переходить в закономерное.