Фёдор Углов - Ломехузы

Хочется спросить: стоит ли в таком случае вообще заниматься изучением этой проблемы в таком аспекте и тратить на все это государственные деньги?

К счастью, в середине восьмидесятых годов правдивое освещение алкогольной проблемы хотя и робко, но всё же стало находить место в центральных газетах. Это значительно облегчило положение борцов за трезвость. Уже не было основания считать их экстремистами, поскольку данные, публикуемые в газетах, совпадали с теми, что трезвенники приводили в своих докладах. Начали печатать правду об алкоголе газеты «Известия», «Правда», «Социалистическая индустрия», «Сельская жизнь», журналы «Наш современник», «Молодая гвардия».

Размеры алкогольной катастрофы осознавались все отчётливее. Из разных городов страны ко мне стали поступать многочисленные просьбы приехать для прочтения лекций на эту тему. В каждом городе я встречался с людьми по 2 — 3 раза в день на различных предприятиях, в клубах, дворцах культуры. Как-то в Волгограде я за 4 дня прочитал 12 лекций, дал интервью телевидению и провёл беседу с писателями и журналистами города и области. Все выступления проходили при переполненных аудиториях, даже если они вмещали по тысяче и больше человек. Многие, прослушав лекцию, заявляли, что они навсегда бросают пить. Мало того, у людей пробуждалось беспокойство за судьбу народа и Родины.

Но «ломехузам» вся наша работа была как кость в горле. И они очень часто создавали нам всевозможные препятствия. Прежде всего старались сорвать наши лекции. То в день, когда уже слушатели начинали собираться, администраторы объявляли, что клуб закрыт, так как «испортилось электричество», в другом месте — «что-то с водопроводом не в порядке», то оказывалось, что здесь проводится другое, более важное мероприятие и т. д.

Это было нередко даже в Москве, где до центральных властей, что называется, рукой подать. Но трезвенники-борцы к этому привыкли, поэтому, стараясь не портить себе нервы, находили другое помещение или переносили лекции на другой день. И слушателей от этого не становилось меньше, они с ещё большим энтузиазмом не только сами стремились на эти лекции, но и заражали своим интересом друзей и знакомых.

Как-то, когда я был в Москве, мне позвонил секретарь парткома Тульского оружейного завода. Мы приехали на завод, где была большая аудитория, полная народу. Лекция записывалась на магнитофоне. Секретарь сказал, что её размножат и будут «прокручивать» в каждом цехе. К концу лекции уже звонили с других заводов с просьбой дать пленку, чтобы прослушать её у себя...

В обществе появилась тенденция к принятию неотложных и, главное, решительных мер, чтобы предупредить надвигающуюся алкогольную катастрофу. Люди обращались с такими требованиями к правительству, искали поддержки у общественных деятелей и учёных.

Приведу выдержки из писем, в которых трезвенники ругали меня за «беззубые» выступления, не учитывая, что, мои статьи в редакциях подвергались такой обработке, что из них вылетели все «зубы». Из письма Щербаковой (Калининград):

«Вопрос о борьбе с алкоголизмом по его значимости и роковым последствиям массового употребления спиртных напитков в стране давно перерос рамки общественных обсуждений и предлагаемых паллиативных решений, вроде умеренного, культурного распивания, организации клубов трезвенников, просвещения молодых мам, женщин о вреде алкоголя для зарождающегося потомства и др...

Разве обращение к женщинам решит эту проблему? Ведь приведённые в вашем докладе данные, тов. Углов Ф. Г., страшные цифры и факты, подтверждающие колоссальные темпы роста производства и потребления спиртных напитков в нашей стране, не идущие в сравнение со странами капитала, а также последствия этого распивания, стимулируемые производством и сбытом алкоголя, — Ваши частные домыслы? Очевидно, для подготовки материалов старалась вся медицинская наука и служба в стране, а также ЦСУ СССР.

Очевидно, цифры, а также сопоставление прибыли от продажи спиртных напитков и урона, наносимого нации, стране и социалистическому строку известны и руководству КПСС, СМ СССР и Президиуму Верховного Совета СССР. Проблема стоит того, чтобы её обсуждать на сессиях Верховного Совета СССР, РСФСР и других союзных республик. А чего стоят газетные потуги — ровным счётом ничего.

Убеждать женщин, чтобы зачинали потомство в трезвом состоянии, выставлять напоказ, как плодятся винные погребки и торговые точки в населенных пунктах, — что это даёт?..

Чего... стоят наши указы о сохранении здоровья, если прибыли от реализации спиртных напитков планируются также на государственном уровне? При этом потребление их на душу населения по данным ЦСУ с 1950 по 1966 г. выросло на 185% (в странах капитала не более 16 — 17%), а к 1980 г. — на 770% по сравнению с 1940 г., превышая в 20 раз рост населения.

Почему же мы должны говорить об этом лишь в кулуарах закрытых конференций и на лекциях, читаемых по линии общества «Знание», на предприятиях тоже в закрытом виде и разрешаем себе от времени до времени организовывать «в порядке обсуждения» дискуссии вроде той, что развернута на страницах газеты «Известия», — «Быть или пить?» И при этом больше ссылаемся на данные по капиталистическим странам...

Пора высказаться в открытой печати министру финансов, председателю Госплана СССР и министру здравоохранения СССР по соотношению прибыли и урона в стране в целом. Внести вопрос об алкоголизме на обсуждение сессии Верховного Совета СССР с подготовкой введения «сухого закона» в стране. Народ ждёт этого акта, особенно в настоящее время. Надо начинать борьбу не законами наказания за употребление спиртного, а запретом его производства. Нельзя путать причину и следствие. Усиливать причину и бороться со следствием. Это же нелепица. Если питьё производится в соответствии с законом, то его должны продавать, иначе зачем же его производить, невключение прибыли в план торговли не даст ничего нового — это фиговый листок на нашем позоре.

Если производство планируется, то значит продажа санкционируется. Наказание за пьянство и агитация за трезвость при разливном алкогольном море — это пародия на альтернативный план. Кого мы одурачиваем?.. Да и как перестать пить, если все магазины заполнены разнообразной винной продукцией с яркими заманчивыми ярлыками, количество которой год от года все увеличивается. Получается странный парадокс: с одной стороны, мы все агитируем за трезвость, а с другой стороны, наливаем вино, которое, к слову, не лежит на складах мертвым грузом, как некоторые недоходные товары, а бойко раскупается потребителями...»

А вот ещё несколько строк из письма ветерана ВОВ и труда П. Щетникова: