Газета Дуэль - 2008_25 (573)

Помогала Европа Гитлеру не только своими арсеналами. Ряд католических епископов поспешили назвать вторжение в СССР «европейским крестовым походом». 5 млн. солдат ворвались летом 1941 года на нашу территорию. 900 тыс. из них не немцы, а их союзники. Войну нам объявили помимо Германии Италия, Венгрия, Румыния, Словакия, Хорватия, Финляндия. Испания и Дания войны не объявляли, но своих солдат отрядили. Болгары с нами не воевали, но выдвинули 12 дивизий против югославских и греческих партизан и тем самым дали возможность немцам переправить часть своих войск с Балкан на Восточный фронт.

Это на лето 1941 года 900 тыс. европейцев выступили против нас. В целом же за войну эта цифра возросла до 2 млн. человек. В нашем плену оказались чехи (70 тыс.), поляки (60 тыс.), французы (23 тыс.) и далее по убывающей бельгийцы, люксембуржцы и… даже нейтральные шведы.

Это особая тема или особый разговор, почему европейцы так охотно помогали Гитлеру в войне против СССР. Антикоммунизм, бесспорно, играл немалую роль. Но не единственную и, пожалуй, не главную. Может быть, к этой теме следует вернуться отдельно.

И наконец, европейские страны помогали Германии ликвидировать постоянно нарастающий из-за призыва немцев в армию дефицит ее рабочей силы. По неполным данным, из Франции было доставлено на немецкие заводы 875,9 тыс. рабочих, из Бельгии и Голландии — по полмиллиона, из Норвегии — 300 тыс., из Дании — 70 тыс. Это и дало возможность Германии мобилизовать почти четверть своего населения, а они, как солдаты, по всем статьям на голову превосходили своих союзников — итальянцев, румын или словаков.

Все это вместе взятое обеспечило значительное превосходство Германии на начальном этапе войны, а затем дало ей возможность продержаться до мая 1945 года.

А как же движение Сопротивления? Ряд российских авторов считают, что его роль и значение в оккупированных индустриальных странах Западной Европы чрезвычайно раздуты. В какой-то мере это объяснимо: важно было подчеркнуть в те годы, что мы не одиноки в борьбе. В. Кожинов, например, приводит такие цифры: в Югославии погибло почти 300 тыс. участников Сопротивления, во Франции, чье население было в 2,5 раза больше, — 20 тыс., а в рядах германской армии погибло около 50 тыс. французов. Разве сопоставление этих потерь ни о чем не говорит? Разве случайно немцы держали в Югославии 10 дивизий? Разумеется, героизм французских участников Сопротивления несомненен и память о нем свята. Но попробуйте поставить на одну чашу весов весь ущерб, который нанесли они гитлеровцам, а на другую — всю ту реальную помощь, которую европейские страны услужливо оказывали Германии. Какая чаша перетянет?

Нет, вопрос надо ставить шире, отвечали историки. Возьмите две первые недели войны во Франции и в СССР. Уже на пятый день войны, настоящей войны, начавшейся 10 мая 1940 года, а не той, что немцы называли «сидячей», американцы и англичане — «странной», когда боевых действий просто не было, новый французский премьер-министр Рейне позвонил Черчиллю и сказал: «Мы потерпели поражение». Черчилль немедленно прилетел в Париж, надеялся поднять дух у союзного правительства. Но не преуспел. Пытались ли французские войска выходить из окружения, была ли у них своя Брестская крепость, свое Смоленское сражение? Свои героические бои окруженных под Вязьмой? Вышли парижане рыть противотанковые рвы? Призвал ли их кто-нибудь к действиям? Предложил программу борьбы? Нет, руководство — и гражданское, и военное — подвело Францию к тому, чтобы стать коллаборантом и всю войну работать на Германию. Страна лишилась чести. В своем большинстве французы побежали на юг и запад, сражаться они не хотели, главное было сохранить свои кошельки. Де Голль взывал к ним из Лондона, но откликнулись лишь сотни человек.

А как проходили первые две недели войны у нас? Да, был шок, растерянность, огромные потери. Были трусы и паникеры. Например, все руководство города Белостока сбежало в ночь с 22 на 23 июня, бросив город на произвол судьбы. Отдельные части не выдерживали и, как говорили тогда, драпали. Такое забывать нельзя, иначе мы никогда не извлечем уроков из 22 июня. Но главным было все же не это. В отличие от французов большинство советских солдат готовы были драться до последнего. Геббельс записывал в дневнике 28 июня: «Враг обороняется отчаянно». 2 июля: «… идут очень упорные и ожесточенные бои». По радио он мог молоть чепуху, для себя записывал то, что было на самом деле.

Руководство страны принимало энергичные меры: Черчиллю не нужно было прилетать в Москву, чтобы поднять дух Советского правительства. 23 июня была образована Ставка Верховного Главнокомандования. 24 июня — Совет по эвакуации (в считанные недели и месяцы на восток было переброшено 2700 крупных предприятий; без массы инициативных и высокопрофессиональных руководителей такое осуществить было бы невозможно — важный штрих того времени). 30 июня создан Государственный Комитет Обороны (высший чрезвычайный орган государственной власти, который должен был перевести на военные рельсы всю экономику). В конце июня отменяются отпуска, вводятся сверхурочные — до 3 часов в день. 3 июня Сталин выступает по радио с масштабной и конкретной программой действий, которая вдохновляет страну. В Москве, Ленинграде и других городах формируются добровольческие дивизии народного ополчения. К осени их будет уже 60. За первые три дня войны поступает 70 тысяч заявлений москвичей с просьбой отправить их на фронт.

Ни петэнов, ни лавалей у нас не оказалось. В распоряжении историков нет никаких документов, показывавших, что кто-то из наших руководителей предлагал задобрить Гитлера, пойти на уступки, на перемирие. Нет, наверху было полное единодушие: «Все для фронта, все для победы!»

Спустя три месяца после нападения на СССР Гитлер, озадаченный, что война пошла совсем не так, как планировали немецкие стратеги, признается своему ближайшему окружению: «22 июня мы распахнули дверь и не знали, что за ней находится».

Проницательный президент США Ф. Рузвельт заметил советскому послу: «22 июня Гитлер совершил первую крупную ошибку».

Как выяснилось уже довольно скоро, не просто первую, а роковую. Хотя за ним и стояла вся индустриальная мощь континентальной Европы.

Николай ЕФИМОВ,

«РФ сегодня», № 12, 2006 г.

ТЕХ, КОМУ НЕБЕЗРАЗЛИЧНА СУДЬБА СТРАНЫ И ЕЕ БУДУЩЕЕ, КТО ГОТОВ ВСТАТЬ В РЯДЫ АВН, МЫ ЖДЕМ :

в МОСКВЕ

по СРЕДАМ с 18 до 19

и СУББОТАМ с 12 до 13 ЧАСОВ

возле памятника А.С. ПУШКИНУ

Тел.: 8-926-222-26-11

в КУРСКЕ

по ЧЕТВЕРГАМ с 17 до 18

на Театральной площади

тел. 52-81-21

в КОСТРОМЕ

Тел.: +7 (903) 897-12-13

e-mail: avn-r@yandex.ru

В КУЙБЫШЕВЕ