Юрий Мухин - Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой

Решение об отправке в Швецию, Норвегию и Финляндию значительных контингентов регулярных экспедиционных войск означало новый этап в эскалации антисоветских замыслов западных союзников. Теперь вопрос ставился уже не столько о помощи Финляндии, сколько о развертывании открытой войны против Советского Союза. В это время во французских правящих кругах вынашивалась идея организации наступления против СССР „гигантскими клещами“: ударом с севера (включая оккупацию Ленинграда) и ударом с юга (со стороны Кавказа). Это, по мнению Даладье, явилось бы „триумфом периферийной стратегии“, в которой бы Скандинавские страны и Финляндия сыграли решающую для исхода войны роль. Именно этими планами французский премьер собирался поделиться с Чемберленом на их встрече в Париже 5 февраля.

13 февраля комитет начальников штабов Англии дал указание своим представителям в объединенном военном комитете союзников подготовить директиву, на основании которой планирующие органы штаба смогли бы подготовить план действий англо-французских войск в Северной Финляндии „Петсамская операция“, предусматривавший высадку более 100 тыс. англо-французских войск в Норвегии и Швеции.

При рассмотрении этого плана 15 февраля начальник имперского штаба генерал Айронсайд подчеркнул, что войска, которые будут действовать в Северной Финляндии, должны иметь линию коммуникаций. Если они высадятся в Петсамо, то будут вынуждены повернуть либо на восток, захватив Мурманск и Мурманскую железную дорогу, либо на запад, открыв себе путь через Нарвик.

В результате обсуждения было решено оказать помощь Финляндии, высадив десант в Петсамо или его окрестностях с целью перерезать Мурманскую железную дорогу, и в последующем захватить Мурманск, чтобы превратить его в базу для осуществления операции.

В первом разделе плана, где излагались политические факторы, которые могут оказать влияние на ход операции, говорилось, что высадка в районе Петсамо неизбежно приведет вооруженные силы союзников к прямому и немедленному столкновению с русскими вооруженными силами, и поэтому следует исходить из того положения, что война с Россией станет естественным результатом, так как вторжение на русскую территорию будет являться необходимой составной частью предстоящей операции.

…Через две недели в Лондоне состоялось заседание высшего военного совета союзников. Чемберлен открыл его словами: „Из последних событий наиболее важным является крах Финляндии… Этот крах оказал большое влияние на общую обстановку и должен быть откровенно расценен как удар по делу союзников“. Неожиданный исход кампании на севере, по свидетельству Чемберлена, вызвал страшную депрессию в нейтральных странах и у самих союзников» [207].

А британский историк Леи Дейтон рассказывает, почему англичанам не удалось удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией:

«Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков „Мартин Мериленд“, которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков „Бристоль Бленхейм“ и эскадрилью допотопных одномоторных „Виккерс Уэллсли“, базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке.

Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 30 марта 1940 года гражданский „Локхид 14 Супер-электра“ с опознавательными знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и имел при себе фальшивые документы. Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой стояли самолеты „Локхид Гудзон“, военная версия „Электры“. Англичане без труда сфотографировали Баку, но когда 5 апреля разведчики направились, чтобы заснять нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. „Электра“ вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, чтобы составить полетные карты с обозначением целей.

…Перед самой капитуляцией Франции немецкий офицер 9-й танковой дивизии, осматривавший захваченный штабной поезд, обнаружил план воздушного нападения. Небрежно отпечатанные документы лежали в папке, на которой было написано от руки: „ATTAQUE AER1 ENNEDU PETROLE DU CAUCASE. Liaison effectue au G. Q. C. Aerien le avril 1940 [9]“.

Большой штамп со словами „TRES SECRET" [10]делал эти документы еще более дразнящими. Как и отсутствие даты. Немцы весело опубликовали все эти документы вместе с англо-французским планом вторжения в Норвегию под предлогом помощи финнам. Это был великолепный пропагандистский ход, и сейчас, глядя на эти пожелтевшие страницы, задаешься вопросом, в своем ли уме были лидеры западных стран, утверждавшие подобные безумные авантюры“.» [208]

Имея за спиной таких потенциальных союзников, финны переполнились оптимизмом, и обычные для любой страны планы войны с соседом по отношению к СССР были у Финляндии исключительно наступательными. (Отказалась от этих планов Финляндия только через неделю после начала войны, когда реально попробовала наступать.) По этим планам укрепления «линии Маннергейма» отражали удар с юга, а финская армия наступала по всему фронту на восток в Карелию. Граница новой Финляндии должна была быть отодвинута и проходить по линии Нева – южный берег Ладожского – восточный берег Онежского озер – Белое море.

Строго говоря, это уму непостижимо: как могла Финляндия со своими 3,5 миллионами населения иметь планы по захвату территории СССР с его 170 млн.?! Тем не менее работа комиссии российско-финских историков в финских архивах приводит именно к такому выводу. Из оперативных планов финской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии, следует, что «предполагалось сразу после нападения СССР перейти в наступление и занять ряд территорий, прежде всего в Советской Карелии… командование финляндской армии окончательно отказалось от этих планов лишь через неделю после начала „зимней войны“, поскольку группировка Красной Армии на этом направлении оказалась неожиданно мощной» [209]. Финляндия собиралась установить новую границу с СССР по «Неве, южному берегу Ладожского озера, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)» [210]. Вот так!